[Сумасшедший Самолётик]

Нашла стеклянный текст. Хочу уметь быть такой же жестокой
В общем, удивительный текст Другой уровень отношений от  Crazycoyote. Авторские жанры: юмор, романс, хёрт-комфорт, броманс.
По-моему для джентельмеского набора там не хватает только флаффа, вы же знаете, как я обычно читаю флафф, но тут и авторского романса хватило. Осколочное, раскалённое стекло, а не текст, с очень простой завязкой, в которой Азирафаил решил, что нужно помочь Кроули и что он точно знает, как правильно это сделать.
Чувствуете ли вы тот же вкус пепла на губах, что уже был в "Благородных врагах"?
Вообще, я с одной стороны люто ненавижу тему "я спасу его от его страданий", именно как декларацию намерений, потому что: ты кем себя вообще возомнил? Ты кто? Кто ты такой, чтоб править чужую душу, тем более, когда тебя об этом не просили?! А с другой стороны так же пламенно люблю, потому что где вы ещё найдёте такую кладовую боли, стекла и обжигающей сердце кислоты?
Опять же, я на самом деле хочу поговорить не про текст, я ничего в этом не понимаю, но я хочу поговорить о героях, от которых порой сердце начинало конвульсивно дёргаться, и тяжело было не орать на весь дом.
На самом деле сквозь текст идёт абсолютно изумительный Азирафаил. Он меня ужасает до дрожи в коленях, такой эгоистичный, такой эгоцентричный, при этом такой насквозь невинный, не видящий и не знающий зла. Подобен ребёнку, в обоих ипостасях: от невинная душа, через устами младенца глаголет истина и до того, что дети - самые жестоки существа в мире, потому что не ведают ни боли, ни смерти. Тут надо сказать, что мы с автором Азирафаила видим, в целом, по разному (и тем интереснее, как будто смотришь на известный мир новыми глазами, видишь новые возможности, новые переплетения вероятностей - вечно завораживающий меня эфект фаномного творчества), но вот в этом незнании Азирафаилом боли - я весьма солидарна. Кажется, зерно в основе у нас с автором разное, что логично, но тем не менее. Этот чистый, абсолютно невинный, не знающий за собой никакой вины, взгляд ангела, который легко мог потребовать от друга убить ребёнка, чтобы не пачкать свои руки, и так же легко мог решить поправить друга так, как ему будет удобнее и комфортнее с ним. И не только результат - способ, путь, темп этого изменения тоже будет тот, который выберет Азирафаил. Который ему больше нравится.
И при этом он остаётся настолько прекрасным, что Кроули говорит ему: да, да, да. Да, селай меня таким, каким тебе будет легче меня видеть. Да, делай так, как тебе удобнее. Да, в своём, не в моём ритме.
Да чёрт с ним, с Кроули-то на самом деле, он у нас мазохист со стажем, опять же демон, который трётся вокруг ангела, с ним всё понятно, ему на кармическом его лбу начертано: страдай - он и страдает.
Но у меня ноги подкашиваются от авторской любви к этому белокрылому чудовищу. Ты смотришь на него, и думаешь: бежать, бежать, бежать, пока целы разум, сердце и душа! И чувствуешь при этом, как Кроули и автор любят его, видят всё это - и бесконечно любят. Верят, даже когда Азирафаил не то что больно делает, когда он проходится по самым глубинным страхам пренебрегая ими. Как я на самом деле орала в моменте, когда белокрылый "держал за крылья падающего". Всей кожей, мышцами, хребтом, каждой клеткой спины чувствовала, как крылья вырывает из спины под тяжестью падающего. Хрупкие и без того ослабевшие. Как вынимаются лёгкие кости из суставов, как дрожат в последнем напряжении связки и жилы, до края сохраняя целостность...
И Азирафаил, Азирафаил, который думает о себе. Который так по-детски любуется своим раскаянием, своим состраданием, своим милосердием. Который решил, что он лучше и умнее прочих ангелов. Не Кроули это решил, не автор, не другие демоны, ангелы, Адам, дети, Маг, я не знаю, кто там ещё, нет, сам Азирафаил. Мама, правда я самая красивая принцесса в мире?
С одной стороны такой Азирафаил меня пугает, пугает этим ощущением, знанием, что если он решит, что так будет лучше - он мне грудь вскроет и сердце перекроит по своим лекалам, будь у него такая возможность. А с другой стороны завораживает, как могла бы завораживать стена Цунами человека стоящего на кромке прибоя. Ужасающее зрелище, но бесподобное.
Остатки разума, впрочем, настаивают, что лучше на это зрелище смотреть на экране монитора. Чем-то, знаете, напоминает моё отношение к ГГ Магистра дьявольского культа, которого я бы никогда не хотела видеть в ряду своих близких, в ряду своих друзей или семьи. Меня-прохожую - он спасёт, без сомнений, но меня-близкую столкнёт в ад, и ладно бы специально, а просто случайно толкнув плечём, когда побежал спасать прохожего. Они разные, конечно, но что-то общее между моим страхом перед Азирафаилом из того текста и Вей Ином определённо есть.
А с другой стороны ошеломляет... я даже слов не подберу так сразу. Неприкаянность, наверное, Кроули. Сила одиночества и самообвинения его разом, если в этом игнорировании его боли, его страха, его просьб (мольбы о пощаде, если уж положа сердце на руку, там не просьба кричит сквозь текст - там мольба, про которую Кроули заранее не верит, что она будет услышана, которую он заранее произносит так, чтобы отказ не стал предательством. Не стал откровенным предательством), он чувствует тепло, заботу, чувствует, ай, моё маленькое сердце, защиту. Доверие - абсолютное, даже когда наизнанку выворачивают. Любовь и принятие ангела безусловное, перемноженное на желание защитить его, даже когда сам Кроули сходит с ума от боли и ужаса. Вопрос о прощении там даже встать не может, потому что Кроули просто не видит за своим чистым, как чистейшее горное озеро, ангелом никакой вины. Чтобы тот ни сделал с Кроули. У белокрылого абсолютный карт-бланш на всё по умолчанию. Умиляет, что Азирафаил этого даже не видит.
И бесконечная пропасть между Кроули и Азирафаилом при всём вот при этом. Потому что "просьба" Азирафаила звучит для Кроули как "повеление". Потому что Ангел всегда сияющая вершина, ослепительный белый пик заснеженных гор, а Кроули у его ног.
Ы-ы-ы-ы-ы! Давно не читала чего-то настолько стеклянного, чего-то настолько... неравноценного. Удивительно просто, как в тексте растворяется благостность Азирафаила и любовь Кроули, который, кажется, не всегда уверен не то что в праве быть любимым (ой, да я вас умоляю, у него с этим бесконечный и нерешаемый траббл), а даже любить. Кажется он готов мир к ногам ангела положить за то, что тот позволяет ему любить его. И на этом фоне даже не удивляет, что в конце плачет от пережитого именно Азирафаил, вывернувший Кроули наизнанку, Азирафаил, который вздыхал с облегчением, поняв, что Кроули просто (!) боится, Азирафаил, который не мог начать просто успокаивать голосом, хотя это даже дети пяти лет уже пытаются освоить. Азирафаилу действительно было больно в конце, я в этом ни грамма не сомневаюсь, поэтому ему вполне можно было расплакаться и тут же получить утешение от Кроули. Потому что Азирафаил не должен страдать, в этом так безальтернативно уверены и Кроули, и Автор, что мне почти завидно в каком-то смысле.
Изумительный текст, такой... влюблённый. Иногда мне кажется, что только действительно влюблённый и любящий человек может описать такую жуть. Потому что только огромная, бездонная любовь с одной стороны не позволяет не видеть того, кто так мил сердцу, а с другой, ничто не кажется недостатком, всё - сияющий, прекрасный свет, не нуждающийся ни в каких приукрашиваниях или оправданиях.
Очень жду продолжения. Вот просто заранее предчувствую, что там с каждым шагом вглубь будет всё больнее и больнее, всё страшнее и завораживающее в своей невинной, непосредственной, по детски очаровательной жути.