Милосердие на щите
14:11
Автора глючит
Название: Волк и туман
Автор: Сумасшедший Самолётик
Бета: bezjalosny_fossy
Рейтинг: R... наверно, автор не разбирается!
Пара: Римус/Нарцисса
Жанр: романтика, наверное
Краткое содержание: гордость и предубеждение
Дисклеймер: если Ролинг надо - пусть забирает, но я что-то в этом сомневаюсь
Предупреждение: автор старался быть в каноне настолько, насколько был способен.
Отказ от критики: автор всегда согласен)))
От автора: всё появилось благодаря Фоссе, так что если обнаружатся тапки - все мне, а благодарности нам пополам надо)))
Волк и туман.
Кусок первый, может последний1. Встреча.
Когда Римус смотрел ей вслед, он думал, что она похожа на патронуса. И тонкая талия, и хрупкие плечи, и пепельные волосы, отливающие в лунном свете серебром, и жемчужно-светлая кожа, и глаза, сияющие призрачным светом… Сияющая и приносящая радость, даже несмотря на то, что он мог любоваться ею только издалека, да и то украдкой. Красота молочно-белого тумана и серебряного лунного света, сказочная и таинственная. Больше всего на свете он хотел никогда не отрывать от нее взгляд, а смотреть заворожено на нежный, мягко очерченный профиль, ловить её случайный взгляд мимоходом и тонуть в этом пепельном свете…
Но ему бы никто, в любом случае, не позволил. Его друзья, её друзья, их семьи… он не боялся показаться смешным или глупым, но ему не хотелось бы, чтобы её губы исказились от презрения к нему, или чтобы его чувства как-то помешали ей, или.… Вот именно, Лунатик, - или. Ты – оборотень, и не смей забывать об этом. Ты и так позволил себе много, возможно, куда больше чем то, на что имел право. У тебя есть друзья, замечательные, самые лучшие на свете друзья, которые не отвернулись от тебя, даже когда узнали…. Так, неужели, тебе недостаточно этого и ты хочешь большего?
Да. Хочешь. Врать самому себе – последнее дело. Хочешь, но никогда к ней даже не приблизишься, потому что просто не имеешь на это права. Даже мысли нельзя допустить, чтобы испачкать её бледный свет своим проклятием…
Когда взгляд Нарциссы падал на него, ей казалось, что он похож на брошенного, растрёпанного щенка. Ей хотелось протянуть руку и погладить светлые жёсткие волосы. Но она ни разу не смогла решиться. И не только из-за Белы и остальных – уж с ними-то она была в состоянии справиться. Но из-за того, что в светло-серых глазах порой мелькали такие упрямство и гордость, что ей страшно становилось. Нет, она не боялась, что он причинит ей вред – в это она просто не верила. Но страх, что её ласка унизит, что он воспримет её поведение как снисхождение или пренебрежение, заставлял сердце давать короткие сбои. Ей хотелось подойти к нему, заговорить, но она, робея, не решалась сделать даже шага. Она улыбалась Люциусу, которого родители считали «стоящей партией» - это было совсем не сложно. Как вообще может быть несложно вежливо улыбаться тем, к кому ты безразличен. Она кивала Беле, хотя ей самой по большому счёту был безразличен и Тёмный Лорд, и Орден Феникса, и вся остальная политика. Она была молода, красива и хотела радоваться жизни. Хотела гулять по берегу озера, слушать музыку, читать стихи, вдыхать аромат сирени и любоваться облаками. Хотела быть обычной девушкой. Хотела…
Рука непроизвольно сжалась из-за невыполнимости этой мечты. Главной. Она не может подойти, не сможет коснуться!… Она уже почти ненавидела кузена за то, что тот мог всё время быть рядом с ним; и Белу за то, что она так похожа на Сириуса. Неудивительно, что эти двое так ненавидят друг друга.
Иногда ей казалось, что она ловит его взгляд на себе, и это одновременно и бередило душу, и радовало. Ей не стоило и надеяться на большее: связь на мгновенье не нужна была ей, а большего никогда не позволит семья.
Ночь. Лунная ночь. Осталось всего два дня до полнолуния, и Римус никак не мог уснуть. Сон не желал приходить по ночам, но свинцовой тяжестью повисал на веках днём. Как, впрочем, и всегда до полнолуния.
Лунатик вздохнул и всё-таки променял кровать на подоконник. От ночной прохлады начали зябнуть руки, но луна: пугающая, колдовская луна, всё равно была слишком притягательна, а звёзды слишком яркими, чтобы уйти от них на одеяло и подушку. Он распахнул окно пошире и, высунувшись по пояс на улицу, глубже вдохнул воздух. Джеймс и Сириус любили полнолуние и их совместные прогулки в зверином обличии, но сам Римус их ненавидел. Однако сейчас, когда луна уже почти круглая, но само полнолуние ещё не наступило, он тоже мог насладиться луной и понять, почему её свет остальные считают исполненным романтики.
Наверное, она ещё прекраснее в этом сиянии…
Мальчишка чуть не упал, когда увидел бегущую вдоль полосы деревьев фигуру. Он не видел, не мог рассмотреть, кто это. Но эти волосы, эти движения!… Он слишком часто тайно провожал их взглядом, чтобы не узнать сейчас. Но что она делает ночью на улице? Это же запрещено. Если её увидит кто-нибудь из преподавателей.… И Запретный лес слишком близко, неужели она не понимает?
Римус начал торопливо одеваться ещё до того, как понял, что делает. Это было глупо, это было очень глупо, но он просто не мог оставаться на месте, зная, что она там.
От росы промок подол мантии, но Нарцисса не обращала на это внимания, продолжая идти, куда глаза глядят. Внятно объяснить, что она здесь забыла, она бы не смогла. Просто ей было плохо. Когда все уже уснули, она не могла провалиться даже в дрёму. И дышать было так трудно и… противно! Будто воздух – это грязь. Мерзкая и отвратительная. Из-за отвращения Нарцисса не могла вдохнуть полной грудью. Ей хотелось залезть под ледяной душ, чтобы смыть с себя этот липкий, как патока, воздух.
Такое уже случалось раньше: и дома, и в школе – поэтому Нарцисса привычно вышла на улицу. Её не останавливал запрет (ну, когда подростков это останавливало?), и она не боялась попасться – мать и сестра нередко говорили, что она похожа скорее на призрака, чем на живую девушку. Что ж, внешностью её сходство с духами мёртвых не ограничивалось: поймать её было не легче, чем привидение. Зато здесь, на свежем воздухе, ей дышалось легко, в полную силу. А ещё можно было помечтать, что она бредёт не одна. Девушка даже старалась по сторонам смотреть поменьше, чтобы не вспугнуть видение.
Иногда ей казалось, что она попала в клетку. Не ту вызолоченную, о которой все болтают. А в обычную клетку в зоопарке – вот, смотрите, какой у нас представитель рода есть, то есть: какая невеста на выданье, конечно. Только билетик сначала приобретите: происхождение чистокровное, состояние достаточное, влияние удовлетворительное… Что, не хватает чего-то? Ну, так и идите, куда хотите, не мешайте приличным клиентам. Такая вот зверушка в клетке. И на мир тоже посмотреть может только из клетки. На посетителей, которых пропустили кассиры – ох, простите, родители. Мир, ограниченный вольером – нет-нет, светскими приёмами. Кормёжка по разработанной ветеринаром системе – да что вы, всё самое лучшее.
Иногда это бесило до невозможности. Иногда она понимала, что не справедлива, а родители действительно желают ей только добра. Но чаще всего она об этом просто не вспоминала. Она привыкла, кроме того… так было проще. Нарцисса не пыталась приписывать себе, отсутствовавшие у неё достоинства. Она не обладала железной волей Белы, она не обладала хитростью Люциуса, у неё не было ума Северуса и… у неё не было такой гордости как у Римуса…
Римус… он был похож на волка по недоразумению попавшего к людям и воспитанного ими по подобию собаки. И он стал таким. Он стал добрым, верным, спокойным. Но гордость осталась волчья. А вот она – ручная болонка, украшение дома. И это тоже не давало сделать ей шага к нему. Слишком велика была разница. Слишком далеко вперёд он ушёл от неё.
Она так задумалась, что едва не попалась всё-таки. То есть попалась, но не преподавателям, а…
«Это не может быть правдой, - мысли лихорадочно заметались в голове. – Это просто ещё одна фантазия. Ему просто неоткуда здесь взяться, это не он. Это… богарт? И она сама едва не рассмеялась глупости собственной мысли. Ей же показали не… а кого бы она так боялась, кстати?»
-Ох, прости.
Он дышит чуть тяжелее, чем обычно, будто недавно бежал. Интересно, а куда он мог бежать… ночью…
Нарцисса попыталась успокоиться. В конце концов, нет ничего удивительного в том, что он с кем-то встречается.
-Ничего, - она попыталась улыбнуться. – Ты куда-то торопился?
-Я? Нет… я просто вышел на свежий воздух…
Он врёт… нет, не врёт! Если бы он врал, то не шёл бы сейчас вместе с ней в ту сторону, из которой явился. «Значит, - она рассеяно улыбнулась, - значит, он действительно просто гуляет. Как и я, - от этой мысли, что у них есть что-то общее, в груди слегка потеплело. – И… и он идёт рядом, так что я даже могу случайно коснуться рукой его мантии, и это не будет выглядеть странно», - Нарцисса сама не замечала, как сияли её глаза на сохраняющем спокойствие лице.
Зато это прекрасно замечал Римус, как завороженный наблюдавший за несбыточной мечтой, плывущей на расстоянии руки. А ещё замечал, что она слишком бледная. Слишком хрупкая. И отчаянно нуждается в защите.
«Вот только ты – явно не тот принц, который сможет её защитить. Кто бы от тебя самого защитил», - воспоминание о проклятии затягивало удавку на шее, не позволяя насладиться этими несколькими минутами, которые он мог провести рядом с ней, по дороге до замка. «Нужно как можно быстрее попрощаться с ней, пока не случилось какой-нибудь беды», - властно подала голос совесть. «Да, да, конечно, но… ничего ведь не случится, если я попрощаюсь в замке? Убежать сейчас вперёд или спешно вернуться назад – некрасиво. Она может обидеться и… ночью здесь небезопасно, мало ли кто может появиться», - наивно попытался договориться сам с собой Римус, но совесть была на удивление благосклонна. «Угу, оборотень, к примеру. Ладно, до замка - ладно».
-Воздух… чистый, - выдохнула Нарцисса, и у Лунатика внутри всё перевернулось от её голоса. – В замке он не такой…
-Конечно, - торопливо согласился Люпин, переводя взгляд на тропинку, чтобы она не заметила, как жадно он её рассматривал. – Это же замок. Какие бы чары на него ни наложили, но воздух в нём другой. И небо в большом зале тоже…
Она так резко повернула голову в его сторону, что он осёкся.
-Ты, правда, так думаешь?
Он смешался, не зная, что ей ответить. Правда. Но это скорее давала знать о себе волчья суть, а как о таком расскажешь? Кому угодно, даже друзьям, которые и так знают, даже родителям, которые всё равно любят…
И тем более: как рассказать это ей?
-Да. По-твоему, это смешно? – он попытался улыбнуться, но она торопливо мотнула головой и поспешно прошептала:
-Нет. Просто… просто раньше никто со мной не соглашался, когда я говорила, что… - Нарцисса беспомощно замолчала, не зная как сказать, но Римус понимающе кивнул, и она расслабилась, поверив ему. А в голове Лунатика пенилась пьяная, искристая радость оттого, что у них нашлось что-то общее. Что-то, что останется с ним, даже когда он попрощается с ней.
Дальше они шли до замка молча, и Римус старался запомнить любую мелочь. Как рассыпались её волосы, какими складками легла ткань мантии, как она шла, как держала голову, взгляд, полуулыбку, положения рук… Всё, чего он только мог коснуться взглядом.
Стены замка, окружившие его, когда они вошли в школу, показались ему западнёй, ведь теперь он должен был попрощаться с ней… «Ты же был согласен!» - с отчаянием взвилась совесть. «Я и сейчас согласен. Согласен! Просто это так… больно», - возразил Римус. «Конечно, дорогой, - сочувствующая совесть, как это? – Но если из-за тебя с ней что-нибудь случится, будет только хуже». «Я знаю… нет нужды напоминать мне», - Лунатик заставил себя отойти на шаг.
-Ну, нам пора возвращаться в спальни, - он как-то заставил себя улыбнуться.
-Действительно, - у неё улыбка – светлая и мягкая как…
«Стихи – явно не моё», - с тоской подумал Римус. А жаль, было бы проще, если бы он мог хоть написать.
-Аккуратнее, - если тебя кто-то поймает…
-Ну, за это можешь не беспокоиться, - она беспечно махнула рукой, - я похожа на привидение не только внешностью, меня и поймать не просто…
-Не правда, ты похожа на патронуса! – возразил Лунатик прежде, чем понял, что он сказал.
«Что я только что сказал?»
А, когда понимает, быстро убегает. Позорно и трусливо. А ещё гриффиндорец!…
«Что он только что сказал?»
Сердце не просто бьётся как сумасшедшее от совершенно невероятных слов, от его ударов больно в горле и темно в глазах.
«Мне же показалось?»
А ноги не желают держать и подгибаются под внезапно неестественно потяжелевшим телом.
«Это… это значит, что он считает меня… красивой?»
Как хорошо, что он ушёл, иначе Нарцисса бы просто не знала, что делать. В ушах шумело, и ей нужна была хотя бы минута, чтобы прийти в себя. Девушка опустилась на пол и спрятала лицо в подтянутых к груди коленях.
-Патронус… я? – губы еле двигались и единственный звук, который с них сорвался – это шум дыхания, а слова так и замерли в горле. – Патронус, - улыбка, лёгкая и мечтательная, как у маленького ребёнка.
В спальню она уже влетела на крыльях. Эта прогулка стоила даже наказаний, но ей опять повезло. И воздух был замечательный. И вообще всё было прекрасно.
Нарцисса ничком упала на кровать и блаженно зажмурилась.
Автор: Сумасшедший Самолётик
Бета: bezjalosny_fossy
Рейтинг: R... наверно, автор не разбирается!
Пара: Римус/Нарцисса
Жанр: романтика, наверное
Краткое содержание: гордость и предубеждение
Дисклеймер: если Ролинг надо - пусть забирает, но я что-то в этом сомневаюсь
Предупреждение: автор старался быть в каноне настолько, насколько был способен.
Отказ от критики: автор всегда согласен)))
От автора: всё появилось благодаря Фоссе, так что если обнаружатся тапки - все мне, а благодарности нам пополам надо)))
Волк и туман.
Кусок первый, может последний1. Встреча.
Когда Римус смотрел ей вслед, он думал, что она похожа на патронуса. И тонкая талия, и хрупкие плечи, и пепельные волосы, отливающие в лунном свете серебром, и жемчужно-светлая кожа, и глаза, сияющие призрачным светом… Сияющая и приносящая радость, даже несмотря на то, что он мог любоваться ею только издалека, да и то украдкой. Красота молочно-белого тумана и серебряного лунного света, сказочная и таинственная. Больше всего на свете он хотел никогда не отрывать от нее взгляд, а смотреть заворожено на нежный, мягко очерченный профиль, ловить её случайный взгляд мимоходом и тонуть в этом пепельном свете…
Но ему бы никто, в любом случае, не позволил. Его друзья, её друзья, их семьи… он не боялся показаться смешным или глупым, но ему не хотелось бы, чтобы её губы исказились от презрения к нему, или чтобы его чувства как-то помешали ей, или.… Вот именно, Лунатик, - или. Ты – оборотень, и не смей забывать об этом. Ты и так позволил себе много, возможно, куда больше чем то, на что имел право. У тебя есть друзья, замечательные, самые лучшие на свете друзья, которые не отвернулись от тебя, даже когда узнали…. Так, неужели, тебе недостаточно этого и ты хочешь большего?
Да. Хочешь. Врать самому себе – последнее дело. Хочешь, но никогда к ней даже не приблизишься, потому что просто не имеешь на это права. Даже мысли нельзя допустить, чтобы испачкать её бледный свет своим проклятием…
Когда взгляд Нарциссы падал на него, ей казалось, что он похож на брошенного, растрёпанного щенка. Ей хотелось протянуть руку и погладить светлые жёсткие волосы. Но она ни разу не смогла решиться. И не только из-за Белы и остальных – уж с ними-то она была в состоянии справиться. Но из-за того, что в светло-серых глазах порой мелькали такие упрямство и гордость, что ей страшно становилось. Нет, она не боялась, что он причинит ей вред – в это она просто не верила. Но страх, что её ласка унизит, что он воспримет её поведение как снисхождение или пренебрежение, заставлял сердце давать короткие сбои. Ей хотелось подойти к нему, заговорить, но она, робея, не решалась сделать даже шага. Она улыбалась Люциусу, которого родители считали «стоящей партией» - это было совсем не сложно. Как вообще может быть несложно вежливо улыбаться тем, к кому ты безразличен. Она кивала Беле, хотя ей самой по большому счёту был безразличен и Тёмный Лорд, и Орден Феникса, и вся остальная политика. Она была молода, красива и хотела радоваться жизни. Хотела гулять по берегу озера, слушать музыку, читать стихи, вдыхать аромат сирени и любоваться облаками. Хотела быть обычной девушкой. Хотела…
Рука непроизвольно сжалась из-за невыполнимости этой мечты. Главной. Она не может подойти, не сможет коснуться!… Она уже почти ненавидела кузена за то, что тот мог всё время быть рядом с ним; и Белу за то, что она так похожа на Сириуса. Неудивительно, что эти двое так ненавидят друг друга.
Иногда ей казалось, что она ловит его взгляд на себе, и это одновременно и бередило душу, и радовало. Ей не стоило и надеяться на большее: связь на мгновенье не нужна была ей, а большего никогда не позволит семья.
Ночь. Лунная ночь. Осталось всего два дня до полнолуния, и Римус никак не мог уснуть. Сон не желал приходить по ночам, но свинцовой тяжестью повисал на веках днём. Как, впрочем, и всегда до полнолуния.
Лунатик вздохнул и всё-таки променял кровать на подоконник. От ночной прохлады начали зябнуть руки, но луна: пугающая, колдовская луна, всё равно была слишком притягательна, а звёзды слишком яркими, чтобы уйти от них на одеяло и подушку. Он распахнул окно пошире и, высунувшись по пояс на улицу, глубже вдохнул воздух. Джеймс и Сириус любили полнолуние и их совместные прогулки в зверином обличии, но сам Римус их ненавидел. Однако сейчас, когда луна уже почти круглая, но само полнолуние ещё не наступило, он тоже мог насладиться луной и понять, почему её свет остальные считают исполненным романтики.
Наверное, она ещё прекраснее в этом сиянии…
Мальчишка чуть не упал, когда увидел бегущую вдоль полосы деревьев фигуру. Он не видел, не мог рассмотреть, кто это. Но эти волосы, эти движения!… Он слишком часто тайно провожал их взглядом, чтобы не узнать сейчас. Но что она делает ночью на улице? Это же запрещено. Если её увидит кто-нибудь из преподавателей.… И Запретный лес слишком близко, неужели она не понимает?
Римус начал торопливо одеваться ещё до того, как понял, что делает. Это было глупо, это было очень глупо, но он просто не мог оставаться на месте, зная, что она там.
От росы промок подол мантии, но Нарцисса не обращала на это внимания, продолжая идти, куда глаза глядят. Внятно объяснить, что она здесь забыла, она бы не смогла. Просто ей было плохо. Когда все уже уснули, она не могла провалиться даже в дрёму. И дышать было так трудно и… противно! Будто воздух – это грязь. Мерзкая и отвратительная. Из-за отвращения Нарцисса не могла вдохнуть полной грудью. Ей хотелось залезть под ледяной душ, чтобы смыть с себя этот липкий, как патока, воздух.
Такое уже случалось раньше: и дома, и в школе – поэтому Нарцисса привычно вышла на улицу. Её не останавливал запрет (ну, когда подростков это останавливало?), и она не боялась попасться – мать и сестра нередко говорили, что она похожа скорее на призрака, чем на живую девушку. Что ж, внешностью её сходство с духами мёртвых не ограничивалось: поймать её было не легче, чем привидение. Зато здесь, на свежем воздухе, ей дышалось легко, в полную силу. А ещё можно было помечтать, что она бредёт не одна. Девушка даже старалась по сторонам смотреть поменьше, чтобы не вспугнуть видение.
Иногда ей казалось, что она попала в клетку. Не ту вызолоченную, о которой все болтают. А в обычную клетку в зоопарке – вот, смотрите, какой у нас представитель рода есть, то есть: какая невеста на выданье, конечно. Только билетик сначала приобретите: происхождение чистокровное, состояние достаточное, влияние удовлетворительное… Что, не хватает чего-то? Ну, так и идите, куда хотите, не мешайте приличным клиентам. Такая вот зверушка в клетке. И на мир тоже посмотреть может только из клетки. На посетителей, которых пропустили кассиры – ох, простите, родители. Мир, ограниченный вольером – нет-нет, светскими приёмами. Кормёжка по разработанной ветеринаром системе – да что вы, всё самое лучшее.
Иногда это бесило до невозможности. Иногда она понимала, что не справедлива, а родители действительно желают ей только добра. Но чаще всего она об этом просто не вспоминала. Она привыкла, кроме того… так было проще. Нарцисса не пыталась приписывать себе, отсутствовавшие у неё достоинства. Она не обладала железной волей Белы, она не обладала хитростью Люциуса, у неё не было ума Северуса и… у неё не было такой гордости как у Римуса…
Римус… он был похож на волка по недоразумению попавшего к людям и воспитанного ими по подобию собаки. И он стал таким. Он стал добрым, верным, спокойным. Но гордость осталась волчья. А вот она – ручная болонка, украшение дома. И это тоже не давало сделать ей шага к нему. Слишком велика была разница. Слишком далеко вперёд он ушёл от неё.
Она так задумалась, что едва не попалась всё-таки. То есть попалась, но не преподавателям, а…
«Это не может быть правдой, - мысли лихорадочно заметались в голове. – Это просто ещё одна фантазия. Ему просто неоткуда здесь взяться, это не он. Это… богарт? И она сама едва не рассмеялась глупости собственной мысли. Ей же показали не… а кого бы она так боялась, кстати?»
-Ох, прости.
Он дышит чуть тяжелее, чем обычно, будто недавно бежал. Интересно, а куда он мог бежать… ночью…
Нарцисса попыталась успокоиться. В конце концов, нет ничего удивительного в том, что он с кем-то встречается.
-Ничего, - она попыталась улыбнуться. – Ты куда-то торопился?
-Я? Нет… я просто вышел на свежий воздух…
Он врёт… нет, не врёт! Если бы он врал, то не шёл бы сейчас вместе с ней в ту сторону, из которой явился. «Значит, - она рассеяно улыбнулась, - значит, он действительно просто гуляет. Как и я, - от этой мысли, что у них есть что-то общее, в груди слегка потеплело. – И… и он идёт рядом, так что я даже могу случайно коснуться рукой его мантии, и это не будет выглядеть странно», - Нарцисса сама не замечала, как сияли её глаза на сохраняющем спокойствие лице.
Зато это прекрасно замечал Римус, как завороженный наблюдавший за несбыточной мечтой, плывущей на расстоянии руки. А ещё замечал, что она слишком бледная. Слишком хрупкая. И отчаянно нуждается в защите.
«Вот только ты – явно не тот принц, который сможет её защитить. Кто бы от тебя самого защитил», - воспоминание о проклятии затягивало удавку на шее, не позволяя насладиться этими несколькими минутами, которые он мог провести рядом с ней, по дороге до замка. «Нужно как можно быстрее попрощаться с ней, пока не случилось какой-нибудь беды», - властно подала голос совесть. «Да, да, конечно, но… ничего ведь не случится, если я попрощаюсь в замке? Убежать сейчас вперёд или спешно вернуться назад – некрасиво. Она может обидеться и… ночью здесь небезопасно, мало ли кто может появиться», - наивно попытался договориться сам с собой Римус, но совесть была на удивление благосклонна. «Угу, оборотень, к примеру. Ладно, до замка - ладно».
-Воздух… чистый, - выдохнула Нарцисса, и у Лунатика внутри всё перевернулось от её голоса. – В замке он не такой…
-Конечно, - торопливо согласился Люпин, переводя взгляд на тропинку, чтобы она не заметила, как жадно он её рассматривал. – Это же замок. Какие бы чары на него ни наложили, но воздух в нём другой. И небо в большом зале тоже…
Она так резко повернула голову в его сторону, что он осёкся.
-Ты, правда, так думаешь?
Он смешался, не зная, что ей ответить. Правда. Но это скорее давала знать о себе волчья суть, а как о таком расскажешь? Кому угодно, даже друзьям, которые и так знают, даже родителям, которые всё равно любят…
И тем более: как рассказать это ей?
-Да. По-твоему, это смешно? – он попытался улыбнуться, но она торопливо мотнула головой и поспешно прошептала:
-Нет. Просто… просто раньше никто со мной не соглашался, когда я говорила, что… - Нарцисса беспомощно замолчала, не зная как сказать, но Римус понимающе кивнул, и она расслабилась, поверив ему. А в голове Лунатика пенилась пьяная, искристая радость оттого, что у них нашлось что-то общее. Что-то, что останется с ним, даже когда он попрощается с ней.
Дальше они шли до замка молча, и Римус старался запомнить любую мелочь. Как рассыпались её волосы, какими складками легла ткань мантии, как она шла, как держала голову, взгляд, полуулыбку, положения рук… Всё, чего он только мог коснуться взглядом.
Стены замка, окружившие его, когда они вошли в школу, показались ему западнёй, ведь теперь он должен был попрощаться с ней… «Ты же был согласен!» - с отчаянием взвилась совесть. «Я и сейчас согласен. Согласен! Просто это так… больно», - возразил Римус. «Конечно, дорогой, - сочувствующая совесть, как это? – Но если из-за тебя с ней что-нибудь случится, будет только хуже». «Я знаю… нет нужды напоминать мне», - Лунатик заставил себя отойти на шаг.
-Ну, нам пора возвращаться в спальни, - он как-то заставил себя улыбнуться.
-Действительно, - у неё улыбка – светлая и мягкая как…
«Стихи – явно не моё», - с тоской подумал Римус. А жаль, было бы проще, если бы он мог хоть написать.
-Аккуратнее, - если тебя кто-то поймает…
-Ну, за это можешь не беспокоиться, - она беспечно махнула рукой, - я похожа на привидение не только внешностью, меня и поймать не просто…
-Не правда, ты похожа на патронуса! – возразил Лунатик прежде, чем понял, что он сказал.
«Что я только что сказал?»
А, когда понимает, быстро убегает. Позорно и трусливо. А ещё гриффиндорец!…
«Что он только что сказал?»
Сердце не просто бьётся как сумасшедшее от совершенно невероятных слов, от его ударов больно в горле и темно в глазах.
«Мне же показалось?»
А ноги не желают держать и подгибаются под внезапно неестественно потяжелевшим телом.
«Это… это значит, что он считает меня… красивой?»
Как хорошо, что он ушёл, иначе Нарцисса бы просто не знала, что делать. В ушах шумело, и ей нужна была хотя бы минута, чтобы прийти в себя. Девушка опустилась на пол и спрятала лицо в подтянутых к груди коленях.
-Патронус… я? – губы еле двигались и единственный звук, который с них сорвался – это шум дыхания, а слова так и замерли в горле. – Патронус, - улыбка, лёгкая и мечтательная, как у маленького ребёнка.
В спальню она уже влетела на крыльях. Эта прогулка стоила даже наказаний, но ей опять повезло. И воздух был замечательный. И вообще всё было прекрасно.
Нарцисса ничком упала на кровать и блаженно зажмурилась.
@музыка: Канцлер Ги - точно, но что конкретно не помню
@настроение: автору порой снятся сны - из них вырастает это
06.03.2010 в 22:54
Потому что есть кому читать.
06.03.2010 в 23:45
Муза ты моя, застесняешь даже такого самовлюблённого эгоиста как я.