Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Зажигающая маяки

Название: Зажигающая маяки
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 763 слова
Канон: Наруто
Пейринг: Сакура / Саске
Категория: гет
Рейтинг: G
От автора: было написано на День Рождения  imjustashadow

Ночь раскалывалась, дробилась стеклянным стуком падающих бусин, по одной сбрасываемых Сакурой со стола. Ночь была калеченной этим звуком, хрустким одиночеством в её груди. Она давно не плакала: то не было времени, то сил, а иногда было слишком плохо, так, что вместо слёз прорывался больной, нервический смех, пугавший её больше слёз. Потому она научилась бросать на пол бусины, запершись в собственном доме, забравшись с ногами на стул на кухне, смотреть пустыми — сухими — глазами и слушать как крошится ночь в её голове. До осколков, до пыли, взрезающей клетки мозга. Научилась улыбаться себе, отражению в зеркале, людям на внешней стороне радужке так, чтобы в сиянии её лживой радости никто не смог разглядеть её личного одиночества.
Не её вина, что она была не одна, что раз за разом её одиночество обнимал золотой огонь, а ладони, широкие и горячие, ложились на её плечи. И Сакура не находила в себе силы или права отказаться от этого. Никто больше, никто кроме Наруто — друга, брата, надежды — не понимал её лучше, не разделял с ней эту внутрянную горькую соль не выпускаемую из самого дна, из сердца, никто больше не делил с ней веру, что всё ещё будет, что ещё ничего не кончилось. Зеркало души друг друга, друг для друга, боль и радость они делили верней и честнее кого-либо.
Сакура научилась соединять воедино его огонь и свои битые зеркала, день за днём строила маяк, указывающий путь тому, что затерялся во тьме. Смирилась с тем, что не может гореть сама, осознала силу очага, хранящего пламя и берегущего тепло, распрямилась, гордо и упрямо, как не могла раньше, зная только любовь и погоню за кем-то, как смогла сейчас, познав дружбу и ожидание.
Наруто приходит и говорит, что они вернут Саске вместе. Сакура молчит о том, что его вернёт только он, но она — встретит его дома. Даст ему дом.
Саске уходит и говорит, что ему плевать на прошлое, плевать на них, и всё, чего он хочет — чужой смерти. Сакура молчит о том, что разучилась верить его словам, что привыкла слушать голоса вперёд смысла сказанного. Молчит, что слышит, как ложью дробится его голос на последней ноте, как тонкая нить ярости, за то, что они подвергли себе опасности (встрече с ним, духи предков, смешно ли вам так же, как смешно ей?) выдает его неравнодушие.
Сакура молчит и ждёт, она помнит, как в школе им говорили, что девушки ниндзя, как никто, должен иметь терпение ждать (она не слышит «ниндзя», она слышит «девушки»), и потому не торопится. Она верит, всем сердцем верит, что её мальчики, её друг и семья, её любовь и судьба, однажды придут к неё снова вместе.
Сакура улыбается, зажигая маяки, и не плачет, роняя бусины на пол собственного дома.

Он холодный и далёкий, Сакура, кажется, чувствует, как изморозь трогает её пальцы, когда она кладёт ладонь на его грудь. Не равнодушие, не отстранённость — вымороженность, выхолощенность, так устал, так, до кости, промёрз болью и одиночеством. Под её дыханием кожа, кажется, начнёт плавится и она останавливается в сантиметре от него, на секунду, и руки, за последние годы к орижию привыкшие больше, чем к прикосновению обнимают её щёки, зажигают их до алого, горячего, и тянут к себе, вплотную, живую и горячую, с ужасом и неверием, с восторгом. Как снег падает в солнце, чтобы растечься по долинам полноводной рекой, сметающей всё на своём пути, несущей надежду, как зима вступает в весну, чтобы подарить земле новую жизнь.
Позже она лежит, устроив голову на его плече и смеётся в ответ на растерянное: у тебя везде порванные бусы... что-то случилось?
Сакура не говорит, что ничего. Не говорит, что просто разучилась плакать от одиночества.
— После миссий нечего было делать, — голос хриплый и не поднимается выше шёпотом, но в этой мягкой, батистовой ночи его хватает. — И я плела браслеты.
— Покажешь?
Она не смеётся, усилием воли загоняет своё веселье вглубь, туда, где осела соль, чтобы не спугнуть вот это робкое вхождение в её жизнь. Ей просто слишком хорошо и радостно, она так долго ждала.
— У меня никогда ничего не получалось. Видишь, — широкий взмах рукой, — все порвала.
— Жаль...
— Не стоит.
Она ладонью чувствует его сердцебиение, ровное и сильное, словно морской прибой — начало и конец пути любого корабля. Сакура знает, что море создано не ей, но она сама создала себя для тех, кто в нём. Знает, что завтра уже он уходит.
— Я буду ждать.
— Да.
А ещё она знает как тяжело, не подъёмно, далось ему это согласие, чувствует чужое опустошение и улыбается в ночь: как бы ни было тяжело отказываться от боли, когда-нибудь придётся. Я не оставлю тебе, жизнь моя, иного выбора, не дам твоей тьме больше ни одного шанса.
Ночь вьётся вокруг мягкой нитью, оплетая усталостью тело, покоем душу. Завтра, думает Сакура, завтра я сплету браслет и не порву его.

---

Чтоб не одной мне было хорошо, как говорится

В третьей серии на вопрос Кроули о том, почему Азирафаил просто не совершил чудо и не перенёсся из бастилии, Азирафаил объясняет, что ему месяц назад сделали выговор за то, что он совершает слишком много необоснованных чудес. И он на зло злому начальству решил профукать тело, чтоб начальство больше не возникало, когда он в следующий раз решит сделать себе жизнь комфортнее, но тут Кроули не вовремя появился.
Необоснованных, в общем, чудес... то есть начальство наверху следит, куда уходят чудеса и что с ними делают. К этому моменту у них уже несколько столетий действует соглашение по которому Азирафаил порой выполняет обязанности демона. И Гавриил никак на это не реагирует. Если, конечно, не считать этот выговор.
А когда Михаил приносит Гавриилу фотки с Азирафаилом убедительно заявляет, что "уверен, этому есть невинное объяснение". Вообще без какого либо удивления на морде лица.
Обычно это называется: отмазываем подчинённого ровно до тех пор, пока он не выбесил 10 миллионов ангелов сразу.

---

 lizzzzzik, здравствуйте, приятно видеть у себя
Что привело?

---

Я ему ничего не сказал

Название: Я ему ничего не сказал
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 574 слова
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Кроули, Гавриил
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Заявка: "Малодушие. Кроули"
Примечание: продолжение Благодарение Небесам
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

Он встретил Гавриила спустя месяц после несостоявшейся казни, когда добирался до дома пешком и решил срезать через парк, в котором как раз бегал архангел.
— А, — равнодушно махнул ему рукой Гавриил. — Демон.
— Привет, — Кроули засунул руки в карманы поглубже и любезно улыбнулся. Вот именно настолько же любезно насколько Гавриил ослепительно, так что прогуливавшаяся мимо мамочка с сыном поспешила увести ребёнка подальше. — Как дела?
— Отлично, разумеется, — Кроули думал, что улыбаться шире невозможно, но Гавриил умел, при этом не превращаясь в оскаленного зверя. Наверное, он бы этому позавидовал, если бы не проступившие на человеческом теле тёмные круги под глазами. Это как же надо упахаться, чтобы у ангела пусть даже на смертном теле стали видны следы усталости. Всего-то за четыре недели.
— Ага, оно и видно, что всё охуенчик, — серьёзно согласился Кроули и пнул попавшийся под ногу камень. — Знаешь… я ему ничего не сказал.
Гавриил приподнял бровь, демонстрируя стеклянно-прозрачное непонимание.
— Про… — Кроули неопределённо махнул рукой и тут же вернул её обрат в карман. Локоть снова обожгло воспоминанием о том, как архангел до боли сжал пальцы на нём, без слов требуя заткнуться, а потом почти волоком, но соблюдая приличия, протащил по коридорам и выкинул с Небес. Получилось не так скоропалительно, как во времена Падения, но почему-то ещё унизительнее. И болезненнее.
Его даже не сочли достаточно важным, чтоб как-то реагировать на незаконное проникновение и вообще…
Кроули помнил спокойные глаза Гавриила на протяжении всего пути. Такие спокойные, как у мертвеца, успевшего исповедоваться перед смертью.
И сейчас они у него были почти такие же, только… не настолько застывшие. И снисходительные.
— Тебе и не нужно ни о чём ему рассказывать, — очень негромко, почти вкрадчиво ответил Гавриил, и это звучало так непривычно на фоне обычной лучащейся, как активный уран, энергией речи архангела. — Это же и так понятно, демон.
Кроули нахмурился. Ему абсолютно ничего не было понятно. Он знал, что должен был рассказать Азирафаилу о том, что произошло. Рассказать, что не все ангелы ему на самом деле хотели смерти… по крайней мере не настолько хотели, как они думали. Рассказать, что у него, возможно, остался там друг…. Должен был, но малодушно и жадно промолчал. Присвоил ангела себе, и не желал ни с кем его делить даже гипотетически. Жадный, эгоистичный, слабый. До одури боящийся остаться один на один с миром, в котором из прекрасного-то и был только Азирафаил.
Гавриил улыбнулся, не просиял вот этой вот своей, от которой хотелось разбить его лицо обрезом трубы, а мягко и насмешливо, одним только изгибом губ и, подойдя, протянул руку. Кроули был уверен, что для удара, но не шелохнулся, чтобы увернуться, потому что… ну, сам виноват. И лучше так, чем пойти и рассказать всё Азирафаилу. Но широкая, горячая, как прогретая солнцем земля, ладонь только нагло взъерошила его волосы.
— Он не хочет этого знать, демон, — произнёс Гавриил, как что-то простое и очевидное. — Он умнее нас вместе взятых, он просто не хочет этого знать. Поэтому тебе не нужно ничего говорить. Только оставаться рядом.
«Пока ему этого хочется», — прочитал непроизнесенное Кроули по плотно сомкнутым губам. И почему-то в груди противно ныло, кажется от жалости, но он уверен, что за это — его точно ударят. Сначала ударят, а потом всё-таки искупают в святой воде по-настоящему. Но нельзя, невозможно было просто развернуться и уйти, как будто ничего и не было. Как будто не увидел только что чужую пустую грудь с давно то ли вырванным, то ли сгоревшим сердцем, и не получил благословение на всё, что только можно было пожелать. На всё, что он отнял у Небес.
И Кроули перехватывает широкую ладонь Гавриила, прижимается губами к дрогнувшим пальцам. Благодарно.

---

Ты так красива

Название: Ты так красива
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 398 слова
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Мор / Война
Категория: гет
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Заявка: "Безумие. Война"
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

— Ты никогда не жалела о том, что делаешь?
Мор сидел на земле, прислонившись спиной к обшарпанной стене какого-то бедного дома, в котором в смертельной горячке металась девушка с тёмными, как ночь, волосами, красивая, самая желанная невеста в этом захолустье, к которой посватался целый кузнец. Но вместо хорошего жениха в её дом вошёл один из всадников. Гость куда более знатный. Никем не званный.
Война с любопытством улыбнулась:
— О чём ты? Я ничего не делаю.
Её алые волосы, неубранные и непокрытые, метались на ветру, как жаркое пламя, подобное тому, что сжигает человеческие города ради её мимолётной улыбки.
— Они всё делают сами, — Война подошла к Мору, запустила тонкие пальцы в его по-волчьи серые волосы, заставляя посмотреть себе в глаза. — Сами прекращают говорить и начинают требовать, достают оружие и режут друг друга, а потом славят меня, как древнюю языческую богиню. Нарекают меня богиней. Делают меня своей верой и молитвой… Ты думаешь, я способна на такое, Мор? — в её голосе звучит ветер и свист рассекаемого мечом воздуха. — Ты правда веришь в это?
— Ты красива, — его пальцы мягко проводят по её скуле, обнажая окровавленную кость. — Ты так красива, что они не могут отказаться от тебя, сестра, — в его голосе был слышен плеск выпускаемой из жил дурной крови и треск разрываемых на бинты тканей. — Ты так ужасна, что они сходят с ума, чтобы, очарованными, не отвернуться от тебя…
— Ты ужаснее меня, Мор, — Война обнажает зубы и это не улыбка — голодный оскал, ярость, жадность и зависть, уважение, пропитанное гибелью. — И они бегут от тебя, не оглядываясь…
— Они сражаются со мной, — возразил Мор, ласково убирая опадающие наземь алые волосы с её лица, — и когда-нибудь, у них это получится. Ведь я не так красив, как ты, чтобы сходить от меня с ума.
— А ты попробуй, — прошептала в его губы Война.
Она не увидела его улыбки, не услышала за рассуждениями в его голосе — уверенности.
А спустя всего пару веков Мор приведёт мальчика, того, кто должен будет занять его место:
— Он будет в чём-то подобен тебе, — шептал Войне брат, обжигая дыханием её щёки. — Они не будут бежать от него, они протянут ему руку. А он сослужит тебе службу, моя прекрасная сестра.
— Добрую?
Мор обнял её за плечи, так крепко, что кожа под его руками покраснела и воспалилась, но Война любила его объятия, любила его прикосновения, не несущие ничего, кроме боли:
— Как знать, прекраснейшая из напастей человеческих. Как знать. Но он разожжёт безумие твоей души ярче и сильнее меня. Тебе понравится.

---

Михаил рада, что ничего не меняется

Название: Михаил рада, что ничего не меняется
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 408 слова
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Михаил, Гавриил
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Заявка: "Безвременье. Михаил."
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

Ангелам не снятся сны, потому что они просто не спят. Нет нужды так бесполезно тратить время, которое можно пустить на работу. Работы всегда было много, а с некоторых пор (Михаил предпочитает не уточнять в мыслях: с каких именно) стало ещё больше. Вечное напоминание, и в тоже время возможность забыться настолько, чтобы не думать о причинах.
— Сделаешь? — Гавриил смотрит почти мимо неё, уже думая о чём-то другом, абсолютно уверенный, что она, конечно же, сделает, и это больше всего похоже не на самоуверенность, а на трогательное доверие, вопреки опыту.
Михаил кивает, в спину уже уходящему Гавриилу: сделаю.
Это становится правилом, ритуалом, идеей и способом жить заново в резко изменившемся мире. Михаил привычно забирает со стола Гавриила или Уриэль стопку со скопившимися отчётами, или планами, или черновиками и приказами, и коротко бросает:
— Я сделаю, — и уходит до того, как её поблагодарят, потому что в ней говорит не доброта, а не желание вспоминать и задумываться о том, почему каждый и них теперь работает за двоих, а иногда и за троих.
С точки зрения Михаил те, кто ушли сами и бросили их одних не многим лучше тех, кто… Она не додумывает, где-то там лежит именно то, о чём она так старательно не думает.
— Жизнь становится веселее, да? — смеётся Гавриил, обречённо упираясь кулаками в стол, когда становится понятно, что Она больше не говорит с ангелами. — Не правда ли?
Михаил молчит и чувствует, как внутри маленькие стеклянные шарики сталкиваются друг с другом с тихим звоном. Ей кажется, что они скоро разобьются на мелкие осколки и это будет больно, но тогда она всё-таки сможет ответить Гавриилу, что нет…
Михаил искренне надеется, что, когда всё то, что она капсулировала тысячи лет внутри вырвется, перемалывая ей внутренности, из своей скорлупы, когда ей станет так больно, что она не сможет молчать, она не начнёт, конечно же, не начнёт, так же весело смеяться.
Но до того, как это происходит, Гавриил успокаивается, привычным, обыденным жестом перекладывает несколько папок на столе и, найдя нужную, протягивает её Михаил:
— Сделаешь? А то я теперь не успею, наверное…
— Конечно, — она чувствует, как потревоженное стекло внутри успокаивается, как внутри снова привычно устраивается отстранённое равнодушие, с которым она так хорошо освоилась за последние века.
Михаил рада, что для неё ничего не изменилось. Она больше не хочет никаких изменений, пусть всё застынет так, как есть, пусть всё остаётся неизменным. Её абсолютно не пугает мысль о том, что тогда ничего не станет лучше.
Не станет, конечно. Но ведь иначе и быть не может.
Поэтому пусть всё остаётся, как есть.

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Птицы

Название: Птицы
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 313 слов
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Михаил, Гавриил
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Заявка: "Михаил. Чаичьи крики"
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

Михаил сидела на причале и бросала куски хлеба чайкам, жадно хватавшим всё, что казалось им съедобным. Хлеб в её ладонях не кончался, сколько бы времени она тут не провела.
— Снова ты тут? — Гавриил появился за её спиной бесшумно, не потревожив даже подозрительных птиц.
— Ненавижу чаек, — безразлично отозвалась она, рассыпая новую порцию хлеба. — Жадные, злобные, почти ползают, хотя могли бы летать...
Гавриил хмыкнул задумчиво и сел рядом.
— При чём тут птицы, Миша? Они созданы такими и всего лишь ценят свою, данную Ею, жизнь. Ты уверена, что ненавидишь их?
Разумеется нет. Ей дела не было никакого до несчастных чаек, которые впустую растрачивали свои крылья. Они могли бы летать выше, но не имели в этом никакой нужды. Но сказать "я ненавижу их" было гораздо проще, чем объяснить, как разрывается сердце от боли из тех, других, что когда-то умели летать по-настоящему, и отказались от этого права, зная, что теряют. И ничего не пытаются изменить.
— Неужели ползать действительно лучше?
Гавриил покосился на неё и пожал плечами. Иногда Михаил казалось, что её брата никак не задело падение ангелов, что его не тревожит судьба мятежного брата и не грызет обида и непонимание от предательства. В такие моменты Михаил была максимально близка к тому, чтобы познать ненависть по-настоящему, а не на словах.
— Я не сравнивал, Миша. Но злость тебе не поможет, — с сожалением заметил Гавриил. В конце концов, он никогда её не понимал, всегда судил по себе. — поэтому лучше тебе остыть и взбодриться, — тем временем продолжил свои рассуждения брат и самым подлым образом столкнул Михаил в воду. А когда она вынырнула, чтобы высказать всё, что о нём думает, нырнул, бесшумно войдя в воду, рядом с ней. — Искупается?
— Тут корабли, — прошипела Михаил, понимая, что ругаться из-за одежды бессмысленно, свою Гавриил тоже не пожалел, хотя любил нежно.
— И они смогут помешать тебе? — деланно удивился Гавриил, отплывая от неё на несколько метров. — Не ожидал...
"Мерзавец", — с весёлой, злой нежностью подумала Михаил, отправляясь в погоню.

---

Особенно второе

Название: Особенно второе
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 229 слов
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Вельзевул, Гавриил
Категория: джен
Жанр: зарисовка
Рейтинг: G
Заявка: "Ключи от Рая."
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

— Как мне заставить десять миллионов ангелов отменить боевую готовность? Это же ни в какие ворота…
Вельзевул смотрела в тёмные, как цветущая сирень, глаза Гавриила и чувствовала тяжесть в руках. Тяжесть меча, который остался в Аду. Тяжесть ярости, которая не могла найти выхода. Тяжесть бессилия, с которым она ничего не могла сделать столетия, тысячелетия, целые эпохи.
Потерянный Рай, из которого её с соратниками изгнали, как нашкодивших щенков из кухни, и в который они хотели все эти годы вернуться, был всего в одном сражении от неё. В одном скоротечном по сравнению с вечностью ожидания победоносном сражении, и Небеса упали бы к их ногам, Рай распахнул бы для них свои врата, омытый кровью отвернувшихся от них братьев. Чистый от их эгоизма, самоуверенности и слепоты.
А теперь Гавриил, который должен был протрубить своим соратникам начало великого сражения, наивно веря в то, что они могут победить войска ада, говорит ей, что ничего не будет. Он никого не приведёт. Битвы не будет, потому что ангелы не придут, потому что архангел и архистратиг не участвовавший в большинстве сражений, собирается эту битву и вовсе отменить. Из-за бессмысленного лепета жалкого ангела и нелепого демона.
Гавриил аккуратно и отвратительно вежливо вынимал у неё из рук ключи от рая, и Вельзевул ничего не могла с этим сделать. Ведь Великая Война начнётся, только если придут обе армии. Обе…
— Попробуй заставить десять миллионов демонов сложить оружие и вернуться к работе...
Особенно второе.

---

Сердечная нота

Название: Сердечная нота
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 626
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Михаил / Гавриил
Категория: гет
Жанр: зарисовка, юст
Рейтинг: G
Заявка: "Михаил. Нота."
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

Райский сад был сотворён для людей, но Михаил помнила, как сладко пахли созревшие плоды и яркие цветы, как источали бархатную свежесть травы и влажные от росы листья. Эдем казался последним отголоском первых дней творения, когда ещё никакая тень не омрачала творящийся из замысла Всевышней мир, и все они были вместе и заодно. Те времена давно прошли, и даже первородный сад затерялся в потоках времени, забытый и покинутый людьми, но Михаил помнила, как дышала полной грудью под сводами его крон.
Никогда больше она не сможет так же, зная о зле, и не ведая его. Тот раз, перед тем, как Гавриил почти за руку увёл её из покинутой колыбели человечества — был последним. Она помнила как сладость аромата цветущей акации оседала на её волосах, а к коже брата льнула терпкая, густая полынь, и в груди что-то тонко ныло от этой памяти.

Гавриил улыбался ей, передавая папки с документами, и Михаил рассеяно думала о том, что ему на удивление идут официальные одежды, рабочий кабинет, стол и письменные принадлежности, которых он касается с той же ленивой сосредоточенностью, с которой когда-то касался оружия. Сама она так и не научилась относиться к бумагам так же. Не могла увидеть в них оружие, с помощью которого можно кого-то победить. Возможно, она была права, по крайней мере, никакие отчёты не могли победить Ад, но её меч раньше — не смог так же. Уже одно это уравнивало перо с мечём, но в её рука оно смотрелось в лучшем случае безобидно.
— Всё в порядке? — вежливо спросил Гавриил, делая вид, что так-то не происходит ничего особенного, конечно, он просто так уточняет, почему его сестра уже минут пять стоит у стола, не отрывая взгляда от его рук. Михаил улыбнулась, почти не натянуто, и что-то ответила о том, что задумалась. Век заканчивается, время подводить столетние итоги, предстоит посидеть над статистикой… Гавриил согласно кивал и предлагал помощь, от которой она, разумеется, отказалась, продолжая рассеяно размышлять о том, что воздух рядом с Гавриилом неуловимо, на грани фантазии пахнет кипарисом. Тем самым, мимо которого они прошли уже выходя за ворота утерянного человечеством для всех сада.
Михаил хотелось бы взять его руки в свои, уткнуться лицом в широкие, ещё отнюдь не забывшие рукоять меча, ладони и вдохнуть полной грудью эту терпкую тень запаха, оставшегося на его коже от единственного — прощального — прикосновения к шершавой коре. Её сердце стучало слишком быстро, но она стала об этом задумываться. Михаил не была глупой девочкой.

Брат её сидел в своём кресле у окна, откинувшись на спинку. Михаил скользнула взглядом по склонённой на бок голове и усталой линии плеч и, подойдя, запустила пальцы в аккуратно уложенные волосы, разминая кожу головы.
— Думаешь, поможет? — Гавриил даже не попытался вывернуться и убедить её в том, что в полном порядке. Уставший, уставший брат, которому не к кому пойти, потому что ходить за помощью к ней, ему никогда в голову не приходило. Разумеется, ведь её, лучшего воина Небес, надо исключительно защищать и нагружать работой. Так изумительно разумно и логичо…
— Людям же помогает, — рассеяно ответила она, пропуская короткие волосы сквозь пальцы. — Включи воображение.
— Мне оно должностной инструкцией не положено.
Разумеется, в отличии от скверного характера и изворотливости в сведении баланса в отчётах.
— Тогда просто не думай об этом.
И дай не думать Михаил о том, как лёгкие наполняются густым, тяжёлым, сладким, как скрытая гниль, ароматом ванили, как не хочется отрывать рук от тёмных волос, от горячей кожи шеи, как останавливается сердце, когда она сжимает пальцы на напряжённых, не способных расслабиться под тяжестью ответственности, плечах Гавриила. Она бы хотела наклониться и услышать запах его волос, но больше не могла даже вдохнуть, отравленная, проникающей в кости, мышцы и кожу сладостью, вырвавшейся из её сердца. Того самого, начавшего гнить ещё в самом прекрасном саду миров и времён, из которого её вывел Гавриил.
Брат мой, зачем же ты не запер меня там на веки вечные, чтобы я никогда не посмела коснуться тебя?

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Стать головной страстью

Название: Стать головной страстью
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 279 слова
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Кроули, Азирафаил, упоминается Михаил
Категория: гет
Жанр: зарисовка, забава
Рейтинг: G
Заявка: "Кроули, Михаил. Мигрень."
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

— Знаешь, — заявил Кроули, абсолютно пьяно растёкшийся по любимому диванчику Азирафаила, — а она красивая.
— Кто? — не понял ангел. — Лорд Вельзевул?
До этого они точно обсуждали повелительницу мух. Кажется. Или уже перешли на Микеланджело? Или…
— При чём здесь Лорд Вельзевул? — удивился Кроули. — Я говорю красивая, а не ужасная.
— Тогда про кого ты, мой хороший? — отчаявшись понять по намёкам, уточнил Азирафаил.
— Про этого вашего… эту… как её… аааа, что ж у неё имя-то такое сложное… архистратиг ваш, в общем.
Азирафаил решил, что ему срочно нужно протрезветь. Слуховые галлюцинации у ангела — это не к добру.
— Кто, мой хороший?
— Архистратиг. Ваш.
Да понятно, что не адский, у них и титула-то такого не было. Красивая значит. Михаил. Красивая…
Азирафаил вспомнил строгие черты, неприступное выражение лица и пламенное желание выжечь весь Ад калённым железом. Ну, если Кроули считает, что это всё делает Михаил красивой… да ещё настолько, чтоб об этом внезапно сообщить посреди разговора об александрийской библиотеке (не о Микеланджело, да), то, наверное, так оно и есть… В конце концов, демон, вероятно, больше понимает в женской красоте. Вероятно.
— Познакомишь? — пьяно и очень заинтересованно поинтересовался Кроули. Настолько заинтересованно, что Азирафаил не был уверен, что трезвость поможет его другу включить разум.
— Зачем?
— Хочу стать её этой… головной страстью… да?
— Ты имел ввиду — болью?
— Это я уже, — гордо обрадовал Азирафаила демон. — А! Сердечной страстью!
Азирафаил молча налил другу в бокал новую порцию спиртного. Трезвость не поможет, но если выпьет ещё, может уснёт. И перестанет… перестанет…
Ангел с грустью чувствовал, как в голове начинает медленно зарождаться мигрень и даже немного посочувствовал Михаил, перед тем как пытаться придумать план, чтоб и познакомить друга с архистратигом, и при этом не оказаться на его похоронах в тот же момент. Михаил была… не мягкой.

---

А на прошлой неделе — нашёл

Название: А на прошлой неделе — нашёл
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 303 слова
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Кроули, Гавриил, Война
Категория: джен
Жанр: зарисовка, забава
Рейтинг: G
Заявка: "Кроули, Война, Гавриил. Что?!"
От автора: для света моего сердца  Хозяйка Маленького Кафе

— Где мой меч? — Война смотрела на Гавриила и Кроули, недовольно отстукивая каблуком по асфальту какой-то испанский марш. — Он должен был быть здесь и…
— При чём здесь я? — Кроули попытался отползти подальше, не привлекая к манёвру внимания, но вспомнил, что находится в человеческой форме. — Я к твоему мечу вообще никакого отношения не имею.
— Молчал бы, — посоветовал Гавриил, запрокинув голову вверх, и делая вид, что его вообще ничего не смущает.
— Почему это я должен молчать?!
— Потому что ты его видел последним? — предположил Гавриил, и Кроули недовольно зашипел. Ну да, видел. Но почему бы не спросить у того смертного из доставки и… — Сто пятьдесят лет прошло, — скучающим голосом напомнил архангел, не отрывая взгляда от небес, как будто ему там теле-суфлёра поставили. — Смертный уже умер.
— Кстати, — оживилась Война, — там же был ещё один… такой… курчавенький блондинчик, может он знает?
Кроули хотел возразить, что уж кто-кто, а Азирафаил точно не знает и незачем его во всё это впутывать, Кроули не знал во что, но впутывать ангела не хотел всё равно, однако всё тем же скучным голосом Гавриил опередил его:
— Он-то наверняка знает.
Кроули посмотрел на архангела с удивлением.
— Мужик, он проебал меч больше шести тысяч лет назад.
— А на прошлой неделе — нашёл, — ещё более безэмоциональным голосом ответил Гавриил, и Змей, наконец, понял, что с ним случилось. Мигрень. Или какая-то другая головная боль от наверняка воцарившегося на Небесах очередного бардака и переполоха из-за проблем с отчётностью.
— Что?! — кажется Война сначала захотела их убить, а потом от удивления перехотела.
— Да, — задумчиво кивнул Гавриил и, наконец-то посмотрел на собеседников. — Так что тебе или придётся думать, как отобрать меч у законного хозяина, девочка, или придумать себе новый символ…
— Мечи всё равно уже вышли из моды, — пробормотал Кроули, пытаясь представить, как Азирафаил будет искать место пылающему мечу в своей антикварной библиотеке… А потом решит посоветоваться с другом… У Кроули тоже начиналась головная боль.

---

Сначала я вспомнила, что вход в Эдемский сад охраняли херувимы, второй после серафимов ангельский чин. Сильно выше по званию архангелов, которые предпоследние, вообще-то. Азирафаил прикидывается началом, но, знаете, это тоже на ранг выше архангелов, если что.
А потом я вспомнила, что людей на яблочко в облике змея соблазнял Люцифер.
А потом меня догнало тем, что архангелы Люцифер (палач), Михаил (воин) и Гаврии (вестник/дипломат) - братья.
Знаете, канон Благих Знамений ЗАИГРАЛ НОВЫМИ КРАСКАМИ
Опять.

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра