Головная боль

[Сумасшедший Самолётик]

Я очень люблю этих двоих (я даже не знаю, на самом деле, что я о них пишу: джен или слеш?), но писать о них тяжело. И больно. И тяжело. Как будто тяжёлой водой придавливает к илистому дну. Тем не менее, они охуенные.

Название: Головная боль
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета:  D~arthie и  Tadanori
Канон: “Житие мое”, И. Сыромятникова
Размер: драббл, 651 слов
Персонажи: Рэм Ларкес, Тодер Тангор
Категория: джен, преслэш
Жанр: драма
Рейтинг: G
Предупреждения: всё канонично
Краткое содержание: Впервые Тодер появляется перед Ларкесом к концу восемнадцатого дня его первой рабочей недели.

Впервые Тодер появляется перед Ларкесом к концу восемнадцатого дня его первой рабочей недели, в облаке дыма дорогих сигарет, горько-терпкого одеколона и сияющей восторженной ярости из-за отпуска, проведённого в собственном рабочем кабинете. Судя по белым лицам нарвавшихся, они бы предпочли быть обложенными старым добрым трёхэтажным, но новый региональный координатор не считал нужным заботиться о психике окружающих.
— Привет!
Ларкесу потребовалась целая секунда, чтобы осознать, что голову от бумаг надо поднять. Даже его социализации хватало на понимание таких элементарных вещей, но усталость замедляла процесс осмысления.
— Здравствуйте.
— Вау, как формально! — восхитился его новый босс, перед тем как начать захлопывать все папки, лежащие на столе. Не глядя. Ларкес почувствовал, как ярость тяжёлой волной поднялась со дна, подкатила к горлу… и задавил её наглухо. Во-первых, это его непосредственный начальник. Во-вторых, Тодер Тангор был сильнее. В-третьих, он при этом был ещё и талантливым магом.
В-четвёртых, Рэм устал и был медленнее, чем обычно, а Тодер — всё ещё его начальник.
— У вас что-то срочное?
— Да, — счастливо и оттого несколько даже пугающе (даже для чёрного) согласился Тангор. — Очень срочное. Ты встаёшь, убираешь это всё, куда положено…
— В сейф.
— Плевать. А потом идёшь домой — спать. И если я тебя в следующие два дня увижу на рабочем месте — так уволю, что на работу тебя разве что Шорох возьмёт. Может быть. Понял?
Ларкес не понял ни единого слова. Нет, смысл сказанного был предельно ясен, а вот смысл происходящего от него — ускользал.
— Чего смотришь? — Тодер выдохнул новую порцию дыма в потолок. — У меня уже от тебя голова болит, эмпаты на этаж заходить боятся, у всех начинается мигрень, и только ты, кажется, не замечаешь. Поэтому сейчас идёшь отдыхать, спать, я не знаю, что ты там обычно делаешь в свободное время, а после выходных у меня для тебя будет работа. Но только на свежую голову. Понял?
Ларкес, ничего не ответив, убрал со стола документы в сейф и ушёл, не услышав вслед ничего о невежливом поведении. Может, после выходных.

— Рэ-э-эм, — Тодер сидел на собственном столе, рассеяно крутил в руке нераспечатанную пачку и даже не смотрел в сторону Ларкеса. — Пересчитай всё ещё раз. Там какая-то лажа, я чую, но не понимаю где, и у меня уже голова болит от необходимости помнить о ней постоянно.
— Голова у тебя болит из-за сигарет, — Ларкес стоял у окна и смотрел на улицу, потому что если посмотреть на Тодера, то уже через десять секунд он сдастся и пойдёт в тридцатый раз перепроверять расчёты из-за неясных сомнений его друга и начальника, лишённого даже зачатков совести. Даже для чёрного.
— Не начинай опять, я же не курю при тебе!
Это правда. Вообще на работе не курит и дома, если Ларкес приходит в гости, тоже. С тех пор, как выяснил, что от табачного дыма у его аналитика болит голова. И Ларкес ценил это, сам он мог работать и с головной болью, даже не замечая её, но без этого было гораздо удобнее.
— А я о твоей голове.
— Рэм.
Ларкес всё-таки повернул голову, чтобы посмотреть в наглые, по-кошачьи бесстыжие глаза, заранее понимая, что совершает стратегическую ошибку. Но на самом деле, он совершил её гораздо раньше, когда привязался к этому чудовищу.
— Да?
— Перепроверь всё-таки, ладно?
Просто-таки самую главную ошибку в своей жизни, потому что с сигаретами или без, но Тодер Тангор неизменно был самым надёжным поставщиком головной боли Рэма Ларкеса.

Когда ему приносят известие о смерти — о гибели, но это будет важно потом, не сейчас — Рэм чувствует, как тонкая белая нить головной боли, натянутая от виска к виску, взрывается в его голове ослепительным, ало-синим взрывом. Обжигающе, сокрушительно, так мучительно, что Ларкес, кажется, впервые по-настоящему ощущает и понимает, что такое головная боль и почему с ней невозможно работать. Почему с ней невозможно жить.
Больше никто не отправит его отдохнуть, чтобы она прошла.
Больше никто не затушит при его появлении сигарету, чтобы болль даже не приходила.
Больше… Плевать на отдых, плевать на дым, Ларкес был согласен отказаться от всех выходных и дышать одним дымом, только чтобы Тодер — просто, без цели — вернулся.
Но вместо него вернулась только проклятая, впервые действительно проклятая Ларкесом, головная боль.