Непроизнесённое

[Сумасшедший Самолётик]

Название: Непроизнесённое
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Канон: “И.О. Капитана”, И. Сыромятникова
Размер: драббл, 378 слов
Пейринги: Гай Челленджер, Челленджер-старший
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Старший и младший Челленджеры хорошо понимают друг друга. Даже то, что не сказано вслух.

У отца в столе хранилась официальная совместная фотография с мужчиной, которого Гай не мог вспомнить, хотя улыбчивое лицо казалось смутно знакомым. Фотография всегда лежала во втором ящике стола, но на видное место не попадала никогда.
— Кто это? — ему было семнадцать, когда он всё-таки спросил.
— Майкл, — отец покосился на него. — Не помнишь? А, впрочем, он редко бывал у нас дома.
— Это твой друг? — у отца было такое странное выражение лица, что Гай не мог не спросить, хотя разговор очевидно не приносил тому радости.
— Рейкер? — такую улыбку обязательно запретили бы законом, если бы знали, что она вообще существует. — Это человек, которого я убил.
Прозвучало как «да». Прозвучало как «давай не будем». Прозвучало как «ты не хочешь этого знать».
Или просто: «я не могу».
Обычно Гай слышал непроизнесённое отцом и прислушивался. Ему не нравилось делать тому больно, но в этот раз… Эта фотография и так лежала в столе годами. Она не делала, что ли?
— Зачем тогда ты…
Но отец не стал слушать его очередной вопрос до конца:
— Поймёшь, — прозвучало как угроза. И обещание.
И он действительно понял. Очень скоро: всего через пару месяцев, вернувшись в Академию и столкнувшись с первокурсником с такими же фамилией и неестественно прямым, спокойным взглядом.

— Зачем?
Гай не спрашивал этого даже тогда, когда узнал о похищении: тогда было уже поздно. Но сейчас, сейчас, когда отец, понимая, что отдать Рейкера всё равно придётся, дотянул до побега — он просто не мог не спросить. Зачем?
— Он похож на своего отца, — голос его собственного отца был спокоен до безжизненности. — Теперь понимаешь?
Гай молча подошёл и налил себе из стоящей на столе бутылке в стакан коньяка, не заморачиваясь тем, чтобы достать чистую посуду.
«Теперь понимаешь меня?»
И выпил залпом. Да, папа, понимаю. Рейкер был похож на кислоту, прожигающую насквозь, злую, безжалостную и вместе с тем выедающую ржавчину. Бескомпромисный и… уязвимый.
«Теперь понимаешь, почему ему лучше уйти туда, где у тебя не возникнет никогда нужды убить его?»
Да, папа. Гай задумчиво посмотрел на бутылку, но второй раз себе наливать не стал и поймал бледную, одобрительную улыбку. Да, папа, от твоей правоты тошно, но лучше так, чем годами сидеть с фотографией «человека, которого убил».
Гай не произнёс этого так же, как отец — свои уточнения. И точно так же был услышан. Они всегда слишком хорошо понимали друг друга, когда дело касалось больных, слабых мест.
— Спасибо.