Автор: Сумасшедший Самолётик
Бета: Xenya-m
Канон: Блудный сын
Размер: драббл, 408 слов
Пейринг/Персонажи: Малкольм Брайт, Мартин Уитли, Эйнсли Уитли
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Эйнсли не помнит Мартина Уитли. Зато она помнит Хирурга.
От автора: для моего весеннего солнышка Z-I
Читать дальше
Эйнсли никогда не знала Мартина Уитли, прекрасного врача. То есть, разумеется, она его знала: когда была маленькая, папа приходил и целовал её в лоб, но это было так давно, что она почти ничего не помнит, тем более что хранить в воспоминаниях ей особо и нечего. Он же не Малкольм.Зато о ком Эйнсли помнит хорошо, это о Хирурге. О нём всё время говорили в новостях, о нём шептались соседи, о нём напоминали одноклассники. Хирург, в отличие от Мартина Уитли, всегда был рядом с ней, всегда был её отцом, присматривавший за тем, как складывалась её жизнь. Обычно от его взгляда было больше проблем, но Эйнсли не жаловалась, она научилась справляться с этим, опираясь на незримую тень за спиной. Она знала, что её отца все боялись, и старалась почаще улыбаться, сглаживаю неловкость окружающих. И ей всегда улыбались в ответ, ведь она такая славная, такая умная девочка с кудряшками и юбочками, совсем не похожа на отца.
И это правда, Эйнсли ни капли не похожа на Мартина Уитли. Настолько, что Малкольм и мать даже не радуются этому вслух, ведь слишком очевидно, что Эйнсли — совсем другая. Не то что брат, похожий на отца, как отражение. А у неё за спиной совсем другая тень, та, из новостей и папок уголовных дел, а вовсе не из семейных ужинов и разговоров о медицине, но Эйнсли умная девочка (в отца, но об этом она всегда будет молчать) и поэтому никому не даёт присмотреться к себе.
Ведь именно поэтому Хирург присутствует с ней только тенью, верно? Эйнсли не собиралась повторять ошибок отца: никто не узнает, что внутри у неё тоже холодная отцовская кровь.
И всё-таки она ошибается, ошибается, когда включает камеру, чтобы записать операцию Мартина Уитли, Хирурга, человека, подарившего две такие разные тени своим детям (полную сомнений сыну и бестрепетно уверенную — дочери). Эйнсли видит это по глазам Малкольма, в которых вспышкой узнавания зажигается ужас. Будто он увидел древнее, хтоническое чудовище. Ещё одно.
И Эйнси не улыбается брату, не пытается успокоить его и утешить, убедить, что всё в порядке. Она ведь не совершила ничего, что можно было бы поставить ей в вину. В отличие от отца, его дочка нашла гораздо более безопасный и общественно приемлемый способ разбирать и изучать смерть по косточкам.
А впрочем, даже если бы и нет… Она не сомневалась, на неё у Малкольма не поднялась бы рука. Ведь он её маленький, самоотверженный защитник, разве может он причинить ей вред?
Эйнсли улыбается только тогда, когда брат выходит из камеры. Улыбается понимающему, ласковому, одобряющему взгляду своего отца.
Хирургу.