С просьбой к Ней

[camolyotik]

Я глючилась этой идеей с лета, но в итоге едва успела написать её к спец-квесту... Наверное, это потому что в ней нет Гавриила... блин.

Название: С просьбой к Ней
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета:  Xenya-m
Канон: Благие знамения (Good Omens, 2019)
Размер: драббл, 679 слов
Персонажи: Кроули, Азирафаил
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: Кроули снятся кошмары.

Азирафаил стоит в ослепительном ярком луче солнечного света, расправив свои прекрасные крылья, и Кроули смотрит на них с жадностью и восторгом. Ему хочется протянуть руку, прикоснуться к тёплым, согревающим Её благодатью перьям, нежно гладить их.
— Ангел мой, — Кроули шагает к обернувшемуся на его голос Азирафаилу и не может не улыбаться жалкой, просящей улыбкой. — Пожалуйста… Можно мне?
Азирафаил смотрит на него чистыми, как рассветный свет, голубыми глазами, и улыбка его такая понимающая, такая печальная и сострадающая, что у Кроули комок к горлу подкатывает, а рука крепче, до фантомной судорожной боли в мышцах, сжимает рукоять меча.
— Ангел мой… Ангел…
— Конечно, Кроули, — Азирафаил наконец-то отвечает, и милосердие в его голосе обжигает демоническое — жадное и глупое — сердце. — Конечно, если тебе станет легче. Конечно, мой хороший…
Кроули касается пальцами маховых перьев, осторожно гладит их, распрямляя, потом касается изящного сгиба, заставляя Азирафаила расправить крыло, но тот не сопротивляется, распахивая оба максимально, чтобы Кроули мог их увидеть. Его ангел не сопротивляется даже тогда, когда грязное лезвие отсекает его сияющие божественным светом крылья. Не вздрагивает, а только оборачивается за спину, чтобы посмотреть на Кроули, и во взгляде его — ничего кроме нежности и доверия.

Кроули просыпается от ужаса, от беззвучного крика, застрявшего в горле, как склизкий комок, от сердца, пытающегося раздробить его кости, в надежде, что этого хватит, чтобы убить тварь, которая пережила даже падение с Небес.
— Нет, — Кроули не знает, кому именно это говорит, не знает даже, что именно он говорит: просьбу, утверждение, обещание или угрозу. — Нет, этого не было. Этого не будет. Нет! — на крик он срывается так же неожиданно, как сразу после этого замирает, затихает, подобно статуе, боясь даже дышать.
Этот кошмар приходит к нему раз за разом. Кошмар о том, чего он никогда не хотел (но в этих снах желал всем своим существом), о чём никогда не помышлял. О том, чего Азирафаил бы ему никогда не позволил…
Кроули верит в то, что ни одна струна в нём не желала этого кошмара, верит, что это лишь страх однажды возжелать, уподобившись другим демонам. Кроули верит в это… И до иссушающего отчаяния боится ошибиться в себе. В том, что может в нём жить. И некого, некого больше просить о помощи, не к кому идти за спасением. Давно, с самого Падения, идти ему не к кому.
Да?

Плиты храма обжигают его ноги, но сейчас это даже радует. Это значит, что храм — настоящий. Это значит, что Она всё ещё помнит о демонах, всё ещё помнит о Кроули, даже если память эта: отказ и запрет. Но его устраивает, в самом деле, именно за этими Её дарами (о, сколь щедрыми, сколь неоценёнными им раньше) он и пришёл.
К Ней или Сыну — ему, Змею, всё равно.
— Услышьте меня, — Кроули опускается на колени перед алтарём, чувствуя, как под тонкой, абсолютно не защищающей его тканью до кости, кажется, сгорает и оплавляется плоть, подтверждая, что всё это — не сон, а реальность. Та самая реальность, в которой он не причинил ещё вреда Азирафаилу. Реальность, в которой меч в его руке не облит ангельской кровью. Плевать на ангелов, кровь Азирафаила — кровь друга. И только это имеет значение.
— Пожалуйста, услышьте меня, я не прошу милосердия или прощения, — Кроули обойдётся без всего. — Но, пожалуйста, остановите меня, если я… — он пытается вытолкнуть слова из горла, пытается хотя бы подумать их, ведь Они читают в сердцах, но это бесполезно: его разум отказывается формулировать его кошмар во что-то кроме пугающих ночных образов. — Не позвольте мне. Пожалуйста.
«Я заплачу!» — хочется орать ему, но он затыкает собственный рот, будто заливает раскалённым воском. Он пришёл не к тем, кто торгует чудесами, будто сувенирами за монеты. Ни Ей, ни Сыну не нужны дешёвые сделки, они судят всю жизнь, всё, что ты делаешь, и отмеряют по прожитому.
«Я всё сделаю», — хочет обещать Кроули, но не смеет. Он верит в них, но в себя — нет. Не с тех пор, как пал с небес. Верить в себя — это роскошь созданная не для демонов.
«Я постараюсь».
— Постараюсь… — Кроули хочет верить, что если он постарается, если он хотя бы просто постарается быть «хорошим», то ему не позволят причинить Азирафаилу вред.
И не смеет надеяться на то, чтобы этот путь прошёл так, что его меч никогда даже и не поднимется против Азирафаила.