Небесный дипломат. Всё отменяется

[camolyotik]

Пока у меня висит полный дыр план на фикло с кодовым названием "больная ветка", но уже на 2К+ одного только плана и почти 3К осколков сцен оттуда же, душа потребовала веселья и хулиганства.

Название: Небесный дипломат. Всё отменяется
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета: здесь могла бы быть ваша реклама
Размер: драббл, 1 358 слов
Канон: Благие Знамения
Пейринг: Гавриил, Михаил, упоминаются главные герои и Вельзевул.
Категория: джен
Жанр: разговоры, шутка
Рейтинг: G
Содержание: Гавриил возвращается после встречи с Антихристом и разговором с Азирафаилом и Кроули на Небеса, чтоб сообщить Михаил, что всё, кина не будет.

— Михаил, всё отменяется, — жизнерадостно объявил Гавриил, появляясь на террасе, где сестра готовилась к предстоящему сражению. То есть наслаждалась красотой Небес.
— В смысле? — она подозрительно оглядела его с ног до головы, будто ожидая какого-то подвоха. — Что произошло на Земле и почему ты до сих пор не трубишь…
— Я же сказал, всё отменяется, — досадливо хлопнул в ладоши Гавриил, сияя такой улыбкой, что у его сестры возникли подозрения на счёт силы его мигрени, которой, конечно, не могло быть у ангелов, но это же Гавриил, её бесконечно талантливый братик. Он — мог.
Михаил прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, медленный выдох, потом огляделась, убедилась, что никто кроме Гавриила её не видит, и села на перила балкончика над облачной бездной:
— Почему? Что у вас там случилось вообще?
— Сначала дети убили трёх всадников из четырёх, — начал Гавриил издалека, и лицо Михаил приобрело такую интересную конфигурацию, что он даже замолчал, рассматривая внимательнее.
— Убили?
— Гм… нет, всё-таки убили — это вряд ли, но развоплотили — это точно, — скорректировал информацию Гавриил.
— Ладно, мир уже не кажется таким безумным, — кивнула Михаил своим сомнениям. — Дальше что?
— Дальше я пошёл проверить, что там вообще происходит, встретиться со старой знакомой…
— Она была в восторге? — на лбу Михаил только таблички «сарказм» не хватало. Светящейся.
— Как всегда, Миша, как всегда, — лучезарно улыбнулся Гавриил, но тут же убрал улыбку, когда сестра нахмурилась. Иногда он увлекался, изображая уверенность. Впрочем, она тоже. — Посмотреть как там подопечный…
— Всё-таки Азирафаил, — осуждающе заключила Михаил, сурово смотря на брата. — Гавриил, то, что он раньше был херувимом…
— Означает, что пока Она желала прямо сообщать нам свою волю, выбирала она для этого именно его. Логично предположить, что он привык понимать Её чуть лучше, чем мы. Как минимум, в отличие от нас, с ним она разговаривала.
Михаил поджала губы и отвернулась, рассматривая облачные перекаты за своей спиной.
— Допустим… Только допустим, что я верю этому твоему очередному невинному объяснению…
— Это не…
— Допустим, — с нажимом повторила Михаил, — что я верю. Хорошо, наш скромный начало решил вспомнить зарю творения и перестать мямлить, ты дождался, всего-то ничего ждать пришлось, меньше трёх тысяч лет, мне, вероятно, нужно тебя поздравить с этим знаменатель…
— Миша…
— Да-да, конечно. Так Азирафаил вспомнил, что умеет думать и толковать?
— Примерно.
— И?
— Непостижимый замысел никто не может знать изначально, — улыбнулся Гавриил и поймал сестру за руки, когда та попыталась взмахнуть ими от возмущения. — А его сын не жаждет власти и гибели мира.
— Пф!
— Гордишься племянником? — он напрашивался, определённо, но лучше он, чем кто-то ещё, кого Михаил не будет жалко. Так что удар в живот был вполне ожидаемым, но Гавриил не стал уворачиваться. В конце концов, должна же у его сестры быть возможность хоть иногда расслабиться. С кем, если не с ним?
— Я хочу оторвать ему голову!
— Мальчику? — удивился Гавриил.
— Твоему грёбанному вестнику, братишка! В последний момент, в последний момент он додумался перестать мямлить, а начать нормально говорить! Что я сейчас должна пойти и всем сказать?
— Что мир лучше войны? — предложил Гавриил и получил ещё один удар по рёбрам, в этот скорее формальный.
— Я сейчас тебе голову оторву, — со всей возможностью нежностью и заботой пообещала Михаил, глядя ему в глаза.
— Если тебя это утешит, — послушно замер в лёгком поклоне Гавриил, и получил подзатыльник от самой нежной сестры в мире. Честное слово, он бы себя на её месте давно придушил.
— Не ёрничай. Что мне делать?
— Не нервничать, мы что-нибудь придумаем, — он приобнял её, помогая спрыгнуть на пол. Не то чтобы в этом была необходимость, но ему было приятно. — Всё будет хорошо. У нас просто будет ещё немного времени.
— Наломать дров? — устало уточнила Михаил, лучше всех знающая, как много сомнений в правильности принятых решений за ослепительной улыбкой её брата. Нет, он не сомневается ни в Ней, ни в Небесах, ни в свете и добре, но в том, что они справляются правильно — постоянно. И не он один. Ангелы надеялись, что Она вернётся после конца мира, как и было обещано, спасёт бессмертные души человеческие, создаст им новый мир, лишённый демонов, где люди смогу идти вперёд быстрее и лучше. Даже если все ангелы исчезнут следом за демонами, разве Её замысел, разве безопасность человеческих душ, не стоят того? Ангелы шли вперёд с завязанными глазами, и некому было сказать им, правы они или нет в своих решениях.
А теперь от тысячелетнего сна проснулся бывший херувим и говорит, что они должны и дальше продолжать так же слепо искать путь. И Гавриил готов с этим согласиться и остаться крайним.
Михаил этого доверия к Аирафаилу было не понять, однозначно, но не драться же с Гавриилом из-за такой ерунды! И не задумываться о том, когда Апокалипсис превратился в ерунуду из величайшего события в истории Земли.
— До Её возвращения, — возразил Гавриил. — Возможно, этому идиоту надо просто ещё немного времени, чтобы понять какой он дурак и раскаяться…
— Веришь в него? — удивилась Михаил с надеждой на то, что не ослышалась. Она… скучала.
— В свет Её творения в его душе, — вздохнул Гавриил. Брат сделал всё, что только мог, чтобы верить именно в него стало затруднительно. — Может конфликт с собственным сыном его чему-то научит?
— Оптимист… Ладно, пошли к войскам. Объяснять им, что… да я слов-то таких не знаю, Гавриил!
— Ты не виновата, — утешил он её, — это ведь я не трублю начало битвы. Мне и объясняться.
Михаил покачала головой, направляясь к двери:
— Как Вельзевул только согласилась на это?
— Я её не спрашивал, — с некоторым недоумением отозвался Гавриил. — Думаешь, нужно было обсудить с ней это?
— А как ты тогда…
— Просто посетовал о том, как мне теперь всё это воинство усмирять. Она никогда не была дуррой, и отлично всё поняла.
— Ах да, точно… Зачем договариваться, когда можно поставить перед фактом… И ты — небесный дипломат, — Михаил подняла взгляд к потолку, будто надеясь на какую-то реакцию свыше.
— Разве я плохо справляюсь со своими обязанностями?
— До сих пор порой удивляюсь, что это не ты поднял мятеж с твоей-то уверенностью и наглостью… Ты верен ей?
— Нет, — лицо Гавриила стало на несколько секунд бесконечно усталым. — Я верю ей. Этот мир прекрасен, не смотря на все усилия наших «друзей» и наши собственные ошибки. Она ведает, что делает, даже если я это не понимаю. Значит, мне ещё рано.
Михаил улыбнулась:
— Твоё смирение — близнец его гордыни.
— И прямота и честность — сестра их, — вернул ей улыбку Гавриил.
— Ладно, пошли уже, — обрывая бесконечный разговор, махнула рукой Михаил.
— Кстати, Вельзевул наверняка решит сделать виноватым во всём Змея, — поравнялся с ней в коридоре Гавриил.
— Нам-то что?
— Азирафаил наверняка будет сильно против. Наверняка. И вряд ли отпустит его туда…
— Гавриил, нет, — попыталась быть благоразумной и твёрдой Михаил. — Нет-нет-нет, это даже не невинные объяснения, это мошенничество и…
— Да ладно, если попросим у них адское пламя, они сами догадаются попросить святой воды, а она Азирафаилу не страшна.
— Зачем нам адское пламя? — не поняла Архистратиг, и почти тут же подумала, что лучше бы ей не знать.
— Гм… тоже можем показательную казнь устроить, чтоб войска успокоить…
Действительно, лучше бы она не знала.
— Адским пламенем?
— Оно не причин вреда Змею…
— О котором так беспокоится твой Азирафаил, и чёрта с два у нас успокоятся войска после такой казни, Гавриил, что за лапшу ты мне вешаешь на уши?!
Гавриил смотрел на неё настолько безмятежно, что Михаил замолчала. Хуже геометрически-выверенной улыбки брата была только эта безмятежность, когда ему так тяжело, что он даже от неё закрывается. Да в конце концов, если ему так уж хочется помочь этому… этому, в общем, то что ей, жалко что ли. Пусть только больше так не смотрит на неё.
— Думаешь, я не смогу их убедить, что это было проявление милосердия Всевышней? Говорящее, что два засранца правы, раз невредимы, и рано ещё конец света устраивать?
Михаил молча смотрела на него:
— Ты только что сказал, что хочешь воспользоваться доверием ангелов?
— Ты говоришь так, будто незаслуженным, — Гавриил изобразил обиду. И абсолютное непонимание в глазах. Такое… узнаваемое, что Михаил начала подозревать зачем он опекает бывшего херувима. Чтобы учиться съезжать с темы — не иначе.
— О, ради Всевышней, хватит!
— Миша…
— Я согласна, — отмахнулась от него Михаил, решившая, что легче согласиться, чем спорить несколько часов, а потом всё равно со всем согласиться, потому что небесный дипломат действительно умел вести переговоры, просто лично с ней он ещё и поболтать иногда любил. — Всё! И хватит об этом, Гавриил. Хватит, я сказала.
Гавриил улыбался ей, но не безмятежно, а благодарно, и Михаил вынуждена была признать, что, ладно, два паршивца стоили того, чтобы им помочь, если брату от этого спокойнее.
Хотя лучше бы был апокалипсис, тогда проблемы бы закончились все и сразу, так или иначе.