Здесь должно было быть то ли что-то псевдоумное обо мне и кинках, то ли что-то личное и скучное, а получилась какая-то сметённая из углов хрень. Ну и ладно. Первый выходной и вообще полночь. Можно. На собственном дневнике вообще всегда можно.
Иногда мне кажется, что моя любовь к ангсту и текстовым влюблённым (юстовым, да) страданиям по *впишите имя* есть сразу два противоположного начала. Одно - сопереживательное понимание, другое - полное непонимание "как можно вообще", желание добрать в литературе отсутствующий опыт.
С пониманием всё просто как с варёными гвоздями - мне прекрасно, лучше любого другого сценария, известен сюжет при котором один участник - да, другой - нет. (главный трагизм и юмор этого явления в том, что не совпадала я со своими парнями и мужчинами чаще всего по времени, кто-то из нас влюблялся раньше чем надо, кто-то позже, в итоге сначала безответно у одного, потом у другого, вселеная иронична, как никто, да). Юст я понимаю великолепно. С одной стороны.
С другой стороны в силу вступает второе начало - непонимание. В первую очередь я не понимаю, как можно "страдать от любви". Мне говорили, что это потому, что я "не любила никого по настоящему", но, честное слово, а как же подростковый максимализм, мне без тебя не жить и прочее буйство гормонов и мятежей разума, которое часто ещё сильнее "настоящей любви"? Где они-то? Для меня всегда казалось какой-то непреложной истиной, что любовь - позитивная эмоция, даже если она безответная, если это игра в одни ворота. Потому что ты можешь радоваться встрече и "контакту" с дорогим тебе человеком. Потому что ты можешь порадоваться ЗА этого человека, если он нашёл личное счастье с кем-то другим. На последнем пункте правда я радуюсь и перестаю любить сама. Хотя возможно, что дело даже не в том, что я перестаю любить этого человека в принцыпе, скорее я перестаю им "гореть" (или в моём случае правильнее использовать слово - тлеть?). Чувство и человек вместе с ним будто вплавляются в чистый хрусталь, остаются светлым, добрым, абсолютно радостным воспоминанием.
И через героев я внаглую пытаюсь добрать это - страдание, боль, тоску, отчаяние. Получается, разумеется, через пень колоду, через "любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда", через попытку превратить в тоску восхищение и замену боли душевной - телесной. Не в смысле пыток, а в том, что моих персонажей, кажется, больше ломает от недобора именно физического взаимодействия. (Кинестетик во мне рыдает и воет, потому что именно этого ему и не хватает постоянно, в итоге уже весь отдел знает, что Лётика надо обнять, что Лётика надо погладить по головке, что Лётик может кусаться (Лётик кусал за плечо свою заведующую в припадке недостатка общения, да), что Лётик может попытаться стоя лечь на кого-то поспать). Отсюда всё это - на растоянии тепла, в полу шаге от дыхания, осторожные прикосновения к одежде (не к телу, это же холодно, это же однинко, это же на самом деле молчаливое: мне плохо, меня недолюбили, хотя я не уверена, что это слышно) или волосам (части тела, но бесчувственной, неживой, так сказать), а если прикосновение всё же есть - либо кончиками пальцев, либо едва-едва, либо често формальное, этикетно-вежливое.
Накатала простыню, три раза потеряла мысль