О доверии.

Про подозрения некоторого моего избранного, что администрация хочет собрать денег и исчезнуть...
Ну не знаю, пятнадцать лет ничего не просили, а тут внезапно стали мошениками? Я понимаю, конечно, здоровое недоверие к людям в целом, но мне кажется всё-таки можно поверить людям, которые до этого ни разу не пытались тебя кинуть на бабки.
Это Во-первых.
Во-вторых, это не администрация пришла со словами: или вы нас сейчас закидаете деньгами, или мы уйдём. Они сказали: не окупается, денег не хватает, так что мы закрываемся. И на них набежала толпа с требованиями взять деньги и остаться.
Я не говорю, что администрация ведёт себя идеально и прям вот образцово... но как бы во многом её можно было обвинить за эти годы, но не в стремлении разуть пользователей.
Но даже в самом, самом худшем случае... это были прекрасные 8 лет (я надеюсь, что они не закончатся) и эти несчастные несколько сотен можно будет считать благодарностью. Шоколадку, блин, подарила, если что, на прощание.
Тот случай, когда мне дешевле дать и не жалеть, что я ничего не сделала, чем сэкономить плитку-другую шоколада и жалеть, что я тоже одна из тех, от чьего равнодушия всё может закончиться. Вопрос моего душевного покоя, так сказать.
Платить, в целом, никого не призываю, потому что мне кажется, что те, кто со мной согласен и так кинут денюжку, которую не жалко, а те кто не согласен... ну, по-другому думает человек. Бывает.

---

Иногда мне кажется, что всю суть и прелесть нашего общения с королевой можно свести к: "Кровавый след развед-ау тянулся по фандомам".

---

КК. Макс/Алина

Поговорим о пейрингах. Конкретном.
И об отношении фандома к нему (можно же считать комментаторов на СИ фандомом, да?)

Тут автор подогнал кусочек няшной пасторали про Лорда Тротта и пятую принцессу (после того, как она до этого начала войну на Туре с вторжением армии другого мира, я согласна считать пасторалью описание того, как люди бегают полуголодными по лесу и вырезают группы охотников за их головами, что нет?) и понеслась душа в рай. Шиперы доказывают про химию и "аааааах! Он ей волосы отрезал, а помните, было три свадьбы, где невестам волосы обрезали?!" (обрезал он их потому что она их от крови отмыть не могла, её от запаха тошнило, а ещё чтоб вши не завелись, но символично, конечно, символично) противники сурово надеются, что парой этим двоим не быть, Макс неромантичная, одичавшая бука, а ещё у них разница в возрасте (лет 60, кстати).
Не передать умиление моё словами. Я вообще частенько чувствую себя, когда читаю чужие обсуждения, как Лорд Шоканги по словам его сына: "А отец знает (что думают другие), он просто не согласен". Не претендуя на правоту, всё же хочу поговорить о своём мнении.

Простыня, потому что я хочу поговорить

И хочется поговорить даже не о романтике пока (не так её много, и при на самом деле, всё сейчас можно свернуть и к этой линии и к обычной дженовой), а о логике сюжета, что ли.
Есть у нас 6 сестёр дома Рудлог, дочерей огненного бога, чья кровь - усилитель, способная значительно повысить потенциал другого. Нам на данный момент известоно о двух с половиной способах. Первый - дать выпить своей крови (хотя вот повелетелю драконов Нории было достаточно даже просто находиться рядом, касаясь, чтобы восполнять потраченную силу), второй - брак или хотя бы секс, но брак, освящённый богами, сильнее. Можно и совмещать, будет комбо, бггг. Это их сила, их особенность, как способность Ши стабилизация, гармонизация.
А ещё, в мыслях своих, этих девочек богиня Маль-Серена, Вода и Любовь, называет своей удачей, милостью, выпрошенной у Иоанна, Красного Воина и Огня, их божественного предка.
А ещё в день, когда чёрные заговорщики должны были убить двух королей и королеву, которых их боги любили, эти боги действительно любят своих потомков, как детей, без оговорок, и Вода, и Целитель держались, чтобы не сорваться вниз, чтобы не изменить события, не "разрушить их общую надежду" (и тут можно порассуждать о заговорщиках, но в другой раз). Потому что гибель королей ослабит защиту мира, истончит барьер между Трой и Лорхотом, в котором копятся чудовища и армии, готовые идти войной и покорять богатый и живой мир, в котором ждут шанса боги давно погибшего мира, чтобы присосаться и выпить жизнь из нового мира, всё так, будет много крови и боли. А ещё в том мире шестой бог Туры, Корвин, Смерть, без чьей всё более и более угасающей силы Тура не может дальше существовать. И если маги в ужасе от грозящей повсеместной нежите и исчезновения магии, то боги ожидают, что если сила Корвина окончательно покинет Туру, то мир просто разлетится по клочкам.
Но тот мир им на Туре тоже не нужен, верно? Поэтому, как только вернут Корвина, надо будет как можно надёжнее вновь защитить и стабилизировать мир. А потому королей, что будут держать мир усилить желательно максимально, верно? А значит, выпрошенные Водой девочки, скорее всего в первую очередь в ГЛОБАЛЬНОМ замысле, нужны и для этого. Мне так кажется.

Три из них уже коронованы. Василина в родном Рудлоге. Ангелина поддерживает Нории в Песках. Полина ушла в Бермонт к Демьяну.
Люк Марины тоже, наверняка, станет королём. Четвёртая.
Каролина ещё ребёнок, но и она уже познакомилась с наследником Йеллоунвиля, ну как познакомилась Повидались, в общем. Пока не о Каролине.

Вернёмся в свете этого к Алине и Максу.
Макс - один из сильнейших магов и один из сильнейших чёрных, результат удачного (хотя он склонен думать, что скорее неудачного) пересечения линий. А на троне Блакории уже давно сидят не потомки Корвина, как должно. После уничтожения Гёхенвальдов и заметного прорежения блакорийской аристократии корона никого не признала. И тогда в Блакории, как хоть какая-то замена, пришла ветвь Инляндских королей, потомков Белого Целителя Инлия, из всех братьев самого близкого к Корвину. (Забавно, обычно авторы противопоставляют белый чёрному, жизнь смерти, а на Туре эти двое невероятно близки и дружны, Инлий встаёт на сторону Корвина, даже когда тот не прав. Зато с богом огня бог смерти враждует страстно и взаимно.). Но это всё-таки костыли, которые лучше, чем ничего, но... не то, что действительно нужно. Опять же, в отсутствии короля чёрной крови другие чёрные часто испытывают проблемы с контролем энергетического голода, вызванного отсутствием их предка в мире. Так что ясен красен, на этот трон НАДО, наконец, сажать потомка Корвина. И в усилении он нуждается вряд ли многим слабее Владыки Песков.
И как бы, в тот момент, когда автор раскрыл, что Макс чёрный, я и заподозрила на серьёзных щах, что рано или поздно их с Алиной сведут.
А тут ещё оказалась, что в Алине тоже есть чёрная кровь (её матушка тоже нагуляла на стороне. Мне серьёзно даже жалко прежнюю королеву, которой собственная сила порой так мозги выносила, что ей приходилось идти к какому-нибудь левому мужику) вместе с огненной кровью. И вот тут я стала почти уверена, что с Максом их теперь точно сведут. Нет, я, конечно, допускаю, что могла ошибиться и неправильно понять логику развития и становления сюжета автора... Но всё же, мне так кажется и видится из прочитанного.

Ну и о романтике, которой пока нет.
Алина Макса, конечно, терпеть не может со второй книги, и я не буду отрицать - есть за что. А ещё она им восхищается. А ещё боится (за что терпеть и не может). А ещё он ей уже раз жизнь спас, и сейчас второй раз спасает, причём сейчас - это долгий процесс (скажите девочки, если вы окажетесь неизвестно где, голодная, холодная, вас все хотят убить, а потом появится чувак, который вас разок чуть не убил, приняв за чудовище, и разок спас до этого, и накормит, напоит, оденет, наконец, и поведёт в безопасное место и будет убивать тех, кто на вас нападает, пусть даже без особой нежности к вам, вы разве не измените своё отношение к нему в лучшую сторону, даже если он и дальше будет вредным, необщительным и высокомерным дикобразом?). А, да, ещё он помог ей сдать физкультуру, чтоб она не вылетила из универа, а потом сделал морду кирпичём, и заявил, что не знает кто это, но зря он это сделал.
Макс к Алине... Ладно, мужик из себя женоненависника 17 лет воспитывал, чтобы не дай бог не причинить никому вреда, потеряв контроль. Он к ним вообще не прикасался эти 17 лет. Он только с Викторией общается, но он с ней 60 лет дружит. Угу, а на попытки затащить его в постель отвечает, что дружба с Мартином ему дороже. И вот тут я прозреваю, что он бы это сказал даже без того, что ему с дамами нельзя, иначе выпьет из них всю жизнь. Но про Алинку он порой вспоминает (ну, во-первых, она сначала его доставала своим упрямством, а потом он перед ней сильно виноват оказался). Вспоминает правда в духе: надо что ли дать кому-то иследовать... молодым коллегам или студентам способным... *представляет бегающую с блокнотом Алину* да ну нафиг, плохая идея. Но всё-таки.
Они... реагируют друг на друга.
Да, не то чтоб с великой симпатией, но Печорин всем нам в школе наглядно показал, что от ненависти до любви не сильно дальше, чем от любви до ненависти. А тут... Со стороны Алинки отнюдь не одна ненависть, причём, будем откровенны, Макс возможно даже специально старается держать себя так, чтоб люди к нему не тянулись как можно больше. А со стороны Макса никакой ненависти и нет, так, некоторое (ну ладно, вполне ощутимое, но он даже с друзьями за которых готов убить и умереть не пушистый) раздражение человека семнадцать лет старающегося не вылезать из лаборатории к людям, которым может быть опасен. А в свете последней узнанной Максом об Алине информации, думаю, отношение к ней у него может стать очень сложным. А может и не сложным, а просто нежным.

Спойлер по последней книге, если для кого-то важно.

Я не знаю, как относятся к внезапно найденной дочке своего очень близкого, дорогого, любимого друга, которого когда-то пришлось убить собственными руками, потому что спасти уже не мог?

Про разницу в возрасте я вообще молчу. Ну да, 80 ему, а ей лет 16. Но так не старик же, силы его более чем хватает быть молодым. А психологически... Сашина Катя, конечно, лет на пять постарше Алины будет, но Саше-то всё те же 80, разрыв почти тот же (ну ладно, Катя уже вдова и с детьми, можно сказать опытная женщина, хотя лучше вообще без опыта, чем с таким, как у неё), у Четери со Светой вообще века разница и ничего. Так что разница в возрасте в данном случае - слабая отмазка.
Нет, я не скрываю, я симпатизирую этой паре. И мне очень интересно прочитать дальнейшую динамику их отношений у автора. Но фишка в том, что шиперю я их из симпатии, а практически уверена, что так и будет, скорее по логическим причинам.

---

Королевская кровь. Я хочу вам рассказать о прекрасном цикле.

Давайте же поговорим о прекрасном, поговорим о книгах.
Цикл чудесный, цикл я читала взахлёб с одним перерывом (я тогда очень-очень психанула на одного персонажа), периодически норовя хлюпать носом, хотя не повод был в одном из пяти случаев. Но по эмоционалке меня пробирало отлично и спать я себяя заставляла идти с трудом. С огромным трудом.
Только не поймите неправильно мои слова о периодическом желании прослезиться, там есть очень грустные моменты, но книга не состоит из них. Из проблем, да, но герои их решают. Она очень позитивна в своём главном движении - какие бы не случались проблемы - их надо решать, а не страдать, чтобы не происходило - надо идти дальше и бороться. Порой через ошибки, порой через боль, порой большим трудом и упорством. Практически все герои порой совершают ошибки, но не сдаются, продолжают пытаться. Наверное за это я и люблю их со всеми их недостатками, за которые порой хочется анально или внутричерепно покарать сковородкой, но это же с другой стороны делает их и живыми, и понятными. Часто ли мы, в конце концов, любим идеальных героев? Ну, кроме Шеллара, Шеллар идеален и абсолютно непревзойдёнен в своей шикарности, его нельзя не любить.


И пусть там в центре сюжета принцессы, начнём мы, как настоящие девочки, с мужиков.
Граф Люк Кембритч, в дальнейшем герцог Дармоншир, и, кажется, к его глубокому несчастью грозит ему дальнейшее повышение в должности, хотя хочет он его, как Юлий Морган.
Любимый агент главы службы безопасности Рудлога(вы вот чувствуете, чувствуете, да?), адреналиновый наркоман, наркоман в завязке, любит курить, пить и женщин. И ей богу, у него в характеристике больше пунктов за которые я его должна была не полюбить, но любимый агент! Но "-если что, умри до того, как тебя допросят. - вот зачем уточнять очевидное?", но *мы тут выяснили, что ты внедряешься к демону, ну ты постарайся справиться до того, как тебя убьют*, но *у нас тут покушение на королеву, надо предотвращать. Что, самый надёжный способ приведёт к королевской немилости и возможным переломам от мужа королевы? Да нормально, зато сработает!*
В смысле, если вы не поняли, я его обожаю. Даже не смотря на то, что у него от любви на протяжении истории то мозги отключатся, то инстинкт самосохранения. Он охуенный.
Его отношения с Мариной мне как ни странно... в смысле, я не хочу, чтобы они разбежались, я хочу, чтобы у них, наконец, всё получилось. При том, что эти отношения тоже имели все основания мне не понравиться, я предпочитаю более созидательное начало в отношениях мужчины и женщины, но с другой стороны, мне кажется, что они всё-таки смогут к нему прийти. Сначала выпотрошив друг друга и намотав внутренности друг друга на крюки, но два больных ублюдка обожающих адреналин, спорить и нарушать правила просто не могли пойти простым путём.
Я, кстати, заподозрила, что с автором мы сойдёмся в тот момент, когда при первой встрече Марину прошило от его голоса. Знаете, когда книга в открывающей сцене выкатывает тебе один из собственных кинков это как-то... импонирует.

Майло Тандаджи, глава службы безопасности королевства Рудлог, тидусец по происхождению. Любимый начальник Люка.
Любит маму, жену, работу, очень уважает и ценит своего бывшего начальника (который потом станет его подчинённым, а потом коллегой, когда они внешнюю с внутренней разведкой разделят) и друга, а ещё имеет определённую приявязанность к Люку, которого нашёл, завербовал и под чутким руководством (которое во многом заключалось в том, чтобы давать ему дела поопаснее без передышки, чтоб снова на наркоту не сорвался, как я вообще этого героя полюбила? ) которого Люк и стал одним из лучших агентов. А потом на него повесели рудложек. Всех. Всех, сцуко. А из них, если вы не знали, только Каролинка пока не попадает в проблемы так же легко, как дышит.
Спокойный. Очень спокойный. Преданный.
С теми, к кому привязан, по возможности даже заботлив. Не в ущерб делу, конечно. Я бы могла сказать, что он чем-то напоминает Флавиуса, но знаете... должностью, професионализмом и невозмутимостью. А, ну и принадлежность не к основному национальному большинству того государства, которому служит, но с этим у него никаких конфликтов нет. Зато у него нет Шеллара в королях, но есть королева и ПЯТЬ принцесс, которые пытаются ему в режиме нон-стоп устраивать то, что Кира с Мафеем устроили Флавиусу в тот знаменательный день полёта на драконе. Вы понимаете насколько сильно моё сострадание?

Кхм, ладно, давайте чуть-чуть о чём книга.
Мир умирает, но этого никому не хочется. Это не единственная проблема мира, но хватит пока и этого.
Умирает, потому что два дибила (бог огня, Красный воин, Иоанн и бог смерти, Чёрный Жрец, Корвин) сначала пересрались из-за женщины (своей сестры и жены, богини воды, Великой Матери, не помню, как её в миру звали) и подрались. Чуть не ухайдачили мир ещё в этот момент, но другие братики напряглись и всё-таки удержали, один мир, другой силу богов хотя бы в пределах одного континента (теперь абсолютно не жилого), а потом Корвин решил, ну раз такая хуйня, то вырежу я себе сердце в подарок даме и свалю нафиг в другой мир. Чёрный тут придурок, без вопросов, но Красный как бы не умнее, потому что оскорблённый таким плевком в лицо (боги они такие... логичные... иногда) закрыл проход обратно так, чтоб уж не вернулся нелюбимый братец никогда. Богиня Воды посмотрела на это охреневшими от ужаса глазами и судорожно добавила условие, чтоб хотя бы люди могли что-то сделать.
Нет, спустя сколько-то веков и до Иоанна ДОШЛО, что он как-то того... зря так сделал, мир хиреет без одной из опор, но поздно же уже. Ни сам своё слово отменить не может, ни другие боги не могут. Вот и сидят четыре бога и одна богиня, смотрят на людей и ходящих между них своих детей и надеются. Ну и Корвин там где-то в другом мире тихо загибаясь без сердца тоже, наверное, надеется. Ну и тоже понимает, что как-то по тупому поступил, наверное.
В целом боги в этом мире обучаемые. С пинка и кувалды, но всё-таки.
Это так сказать глобальный замес. Сильно связанный с ещё одним, но не будем о нём пока.

Первая-то книга начинается с того, что в королевстве Рудлог, где правят прямые потомки Красного Воина Иоанна, семь лет назад случился переворот, королева Ирина погибла, шесть её дочерей (Ангелина, Василина, Марина, Полина, Алина, Каролина) и принц-консорт исчезли. В скоре после этого главные зачинщики, пережившие сам переворот, были убиты нахрен (ибо не надо убивать любимую женщину начальника безопасности, он же вас потом найдёт, а вы его - нет), королевство как-то более-менее утряслось, привыкло жить (отметим милейшую деталь, что во многом усилиями Первого министра и нового начальника безопасности, двух монархистов по убеждениям), но тут такая неловкость получилась... Оказывается, тот факт, что всеми крупными странами правят прямые потомки богов (без шуток, потомки из смертных воплощений, всё серьёзно) — это не случайность и не просто так, они землю держат. В самом банальном смысле, без потомков Иоанна в Рудлоге землетрясения начались, вулканы внезапно начали образовываться и прочая сейсмическая активность. Магия опять же... тоже не порадовалась.
И принцесс пошли искать. О том первая книга.

Принцессы одна другой краше.

Ангелина. Вот вроде умная, серьёзная, строгая женщина. Но иногда понимает только лом в лоб. Её эпопея с драконами - это нечто. Первый раз, когда я почти захотела чёртов стокгольмский синдром или хотя бы "сложи два и два". Честно. Из трёх фактов, которые ты знаешь или догадываешься НЕ СЛОЖНО сделать вывод. Твой предок заключил целый народ драконов несколько тысяч, десятков тысяч душ в горе, спустя много веков выжившие смогли выбраться. Выжившие - это чуть больше трёхсот. Второе: владыка этих драконов (владыка - это титул силы, и он последний, единственный выживший) говорит: милая, стань моей женой, потомки кровь потомков Иоанна это усилитель, после брака с тобой я смогу наполнить пески жизнью, а мой народ сможет не вымереть. Третье - ты подозреваешь, что вашу семью прокляли, а то что-то недолго твои предки живут, как бы узнать кто, и что сделать, чтобы снять проклятье? Ну вот я даже не знаю, честное слово, такая сложная логическая цепочка, что я прям вся в растерянности.
Пока любимый мужчина чуть не сдохнет, уважая её право выбора, и сама она пока едва не помрёт, пытаясь это предотвратить - нифига не поймёт. Ангелина горда и самостоятельна.

Василина. Королева Рудлога. Удачно, но не очень, вышла замуж. Удачно, потому что по большой и сильной любви. И если вы решили, что не очень, потому что недолго, то вы не правы, Василиана и Мариан друг друга чуть ли не боготворят все годы брака. Н очень потому что законный брак увеличил её силу, сделал сильнее старшей сестры, и пришлось на трон садится ей. Милая, славная, мать народу - в самом полном смысле слова. Успешно учится управлять своей страной, вызывая отеческую гордость у премьер-министра Минкина. Народом любима. Мужем опекаема, иногда слишком, но влюблённый мужчина такой влюблённый. Мать двух сыновей и дочери. Иногда слишком... наивная что ли. Ну знаете, вот этой наивностью, когда читая личное дело сотрудника департамента безопасности поджимает губы от грязи. (Да-да, Люк, всё он, всё он, поганец).

Марина. Девочка-дикобраз. Ершистая, неуживчивая, любящая поступать на перекор. Но, кстати, единственная из принцес, которая в изгнании работала. Медсестрой в провинциальной больнице. Так что пять сестёр и их кому папа, кому отчим жили на зарплату Марины, огород, которым занималась Ангелина и небольшие деньги присылаемые по возможности Василиной. И вот этот факт работы, тяжёлой, утомительной, не разгибаясь, для меня многое в Маринке искупает. И я даже понимаю, почему ей было комфортнее эти семь лет, чем когда их нашли и они снова стали королевской семьёй. Тогда она была нужной, была полезной. А теперь снова дикобраз, который то творит, то вытворяет и как будто всем мешает. Хорошая девочка, на самом деле, смелая, сильная, за своих готовая в горло вцепиться. Хоть порой и... вытворяет, конечно.

Полина. Ну что вам сказать о полине, спортсменке, красавице и воровке... Это девочка, которая может согласиться пойти ограбить короля другой страны (все короли-потомки богов - очень могущественные, хоть и специфические, маги), просто потому что когда-то в детстве в него влюбилась, а это же такой повод встретиться. Ещё это девочка, которая будучи изнасилованна обезумевшим мужем (не от страсти, от яда, он действительно был абсолютно не в себе, и вообще считайте чудо, что не убил, в таком состоянии убивать должен был, но видимо хоть и искажённые до отвращения, но любовь и супружеские узы, освящённые богами, удержали) с ружьём в руках защищала его от его же подданных и друзей, не давая его убить (а безумцев-бермонтов убивали, пока они не заразили других или не поубивали кучу народа, потому что болезнь неизлечима), и даже выкупить его у смерти хоть бы и всей своей жизненной силой. Очень, очень решительная и смелая девочка. Они с Демьяном - прекрасная пара.

Алина. Ребёнок, помешанный на учёбе. Ну как ребёнок, студентка. И честно, вот она не хотела влипать в неприятности, но у неё получается случайно. Если остальные её старшие сёстры хоть какие-то усилия прилагают, чтобы Тандаджи довести до ручки, то Алина просто поступила в университет. А дальше всё пошло само. Ещё у Алины ОЧЕНЬ плохие и сложные отношения с приглашённым преподавателем Максимилианом Троттом. И если вы подумали о романтике, то возможно, конечно, появится... я так на восьмой книге, если что, и хотя есть у меня подозрения, окрепшие, после раскрытия некоторых ТТХ, но автор АБСОЛЮТНО не торопится, и настоящих романтических нот там до сих пор практически нет, за что честь автору и хвала. Автор с романтическими линиями вообще отлично обращается, они частью либо уже есть в сюжете (ну, например, как брак Василины), либо ооооооочень долго не начинаются, либо если вспыхнули быстро сам процесс будет... в общем, всё будет сложно. Нет, ну есть там несколько нормально и достаточно быстро сложившихся пар, но это скорее исключения. Хотя вот можно ли считать Четери и Свету быстро и нормально сложившейся парой, если свету и посадить из-за него успели за гос.измену, и в кому она проваливалась... но это очень мирно сложившаяся пара, да, более мирная только у Энтери с Тасей, но у тех и правда всё спокойно было: подобрали умирающего, выходили, он влюбился в одну из дочек, посватался, три месяца по обычаю выждал, поженился. Но это кажется вообще единственный такой, и то второстепенные персонажи. Так что пока я Макс/Алина скорее логически предпочитаю, хотя симпатизирую, не без этого. Ох и поломают они друг другу мозг, если всё-таки, бггг. Они уже, в дженовом формате, стараются.

Каролина. Ребёнок, в это раз нормальный ребёнок, школьница 12-13 лет. Творческая личность. Талантливо рисует, имеет явную склоность к неосознанному пророчеству в своих картинах. Пока что доставляла Тандаджи меньше всего проблем, вообще ни во что не влипала, но попой чувствую, что это подходит к концу. Может я, конечно, ошибаюсь, но в конце концов, не зря же про этих девочек, про всех шестерых, богиня воды говорила как про свою удачу, выпрошенную у бога огня. Сто пудов и эта окажется пристроена в окружающем кавардаке. У нас пока без короны три сестры, четвёртая явно скоро узнает, что это именно её муж вляпается в корону, пятой, как мне думается, своей тоже не избежать, не смотря на все проблемы, но учитывая часть её крови и её знакомство с одним из сильнейших оставшихся потомков Чёрного... куда денется. Осталось только Каролине корону найти, но она тут как раз познакомилась с внуком и наследником императора... они правда друг про друга не знают кто есть кто, и познакомились так... не хорошо в итоге, но если сравнивать знакомство Алина и Макса, то выворачивание запястье и разбивание её фотоапарата - это так, ласково.

Если ещё поговорить о паралелях с миром Дельты (это очень разные миры, очень разные настроения, на самом деле очень разные истории, но в наше время в любой истории можно найти паралели с какой-нибудь другой историей, а паралели с книгами Панкеевой - это всегда прекрасно), тут короли тоже какое-то время назад дошли до королевского совета и вполне мирного, невоенного сосуществования. Хотя неопытность армии с другой стороны может их и подвести. Но достаточно мирные посиделки, а порой и делёжка опытом выглядят так мило. На коранациях друг друга они, думаю, и раньше всегда присутствовали, потому что во время коронации сила у нового монарха резко скачет вверх, сшибает мозг и плохо контролируется, так что остальные помогают её удержать, чтоб там стихийные бедствия не начинались каждый раз.

Я хотела ещё о лепших друзьях-магах рассказать, но чёт устала.

А, ну и отдельная плюшка от автора, еженедельные обновления.

---

 БМ, здравствуй, потерянная сестрица! Проходи, располагайся. Я не такой частый автор, но всё-таки, надеюсь, будет не скучно.

---

В пятницу мелочь госпитализировали с обструктивным бронхитом, сегодня выписали.
И я просто хотела сказать, что ничего плохого, кроме хорошего я рассказать о сотрудниках не могу. Врачи и медсёстры приветливы, вежливы и с детьми разговаривают ласково. Сегодня вот мы на электрофорез опоздали (на час, он только до 9.30 делается, а нас уже на ночь отпустили, мы из дома добирались) нас сначала выгнали, потом на лестнице догнали и вернули, кормили... нормально кормили, лечили, судя по тому, что нам быстро полегчало тоже хорошо, везде чисто, если ты на что-то забыл прийти пройдут, позовут, напомнят. Первые сутки, мама говорит, у Маши регулярно проверяли хватает ли ей кислорода, или нужно ещё и для этого капельницу поставить. В общем, самые приятные представления остались о сотрудниках. Но надеюсь, больше мы туда не попадём.

---

Ничто не предвещало. (Понимание)

Название: Понимание
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Фандом: КВМ. "Человек Паук. Возвращение домой"
Размер: 1607 слов
Пейринг/Персонажи: Эдриан Тумс, Питер Паркер (разве в этом фильме было что-то лучшее, чем взаимодействие этих двоих?)
Категория: джен, если честно (преслеш, если вы мой сошипер)
От автора: во всём виновата Мок, хотя она и случайно и вообще не ожидала, но всё равно во всём виновата она. Растеребила шиперу душу, понимаешь.
Размещение: сообщите, и хоть на перловку.

Питер сам не знал, как эта идея вообще пришла к нему в голову. И, главное, почему он решил воплотить её в жизнь.
-Алло? – сухой, спокойный и неторопливый голос в телефонной трубке отбросил в прошлое, в неуверенность, в конец детства. Чувство было неуютным и горьким, как летний степной вечер.
У Питера горло пережало. Это была очень, очень плохая идея. Со своими проблемами надо справляться самому, а если обращаться за помощью, то к друзьям или семье. Или, на крайний случай, к полиции и психологам. К кому угодно, не к тому, кто по твоей вине сел в тюрьму.
Беда в том, что Питеру не надо было ни помощи, ни даже поддержки. Ему на самом деле идеально подошёл бы какой-нибудь незнакомец, но некоторые вещи нельзя рассказать даже ему.
-З… здравствуйте.
В трубке повисла тишина, и Питер не знал, следовало ли ему представиться (конечно следовало, не так они хорошо знакомы, чтобы его узнавали по голосу) и, если да, то каким именем, чтобы…
-Забавно, - в голосе Стервятника какое-то задумчивое веселье. – Даже не спрашиваю, откуда у тебя мой телефон…
-Я…
-Сказал же – не спрашиваю, - фыркнул в трубку чужой голос, и Питер как-то обречённо, очень устало успокоился. В самом деле, поздно нервничать. Глупее ситуации не придумаешь. – Что случилось?
-Плохо, - это звучало, Питер и сам понимал, до смешного жалко, но ему и правда плохо, и противно от самого себя, и, возможно, если он услышит гадость о себе от кого-то кроме себя, станет действительно проще. Старк уже объяснял ему, что он не виноват, и вообще, туда покойнику и дорога. Потом криво улыбался и говорил, что все они такие, невинным из войны за добро и справедливость не выйдешь. Тётя Мэй бы поддержала его в любом случае, невзирая на то прав он или виноват. Но это никак не останавливало поток обвинений и упрёков, рождавшихся в голове. По кругу, на вечной перемотке.
-Информативно, конечно, но мне, простому работяге, высокий слог мальчиков с высшим образованием не понять, - Питер, закрыв глаза, как вживе видел неровную улыбку Тумса, опирающегося плечом о косяк и смотрящего задумчиво и снисходительно. Как на пацана, влезшего в излишне взрослые игры. А ведь не один год прошёл с их первой встречи. Чуть больше, ага. Паук успел стать знаменитым, Тумс сбежать, а теперь первый звонил второму, потому что на душе тошно. Питеру было бы смешно, не окажись чужой насмешливый, но неожиданно не враждебный голос настолько успокаивающим сейчас.
-Сегодня, из-за меня… - надо было объяснить, нормально объяснить, но горло всё ещё пережимало спазмом (это шок, нормальная физиологическая реакция, говорили ему, даже паучье наследство не спасает), когда он вспоминал, как человек из-за него разбивается о гладкий нью-йоркский асфальт. Преступник, мерзавец, да, и, может быть, он даже действительно заслужил это, но Питер хотел посадить его в тюрьму, а не убить. Он не чувствовал в себе силы или уверенности быть судьёй, ему никто не давал такого права. Может быть, это малодушие, ведь ловить преступников ему тоже никто права не давал, но… если он поймает невиновного, то того отпустят, и эта ошибка не станет ни для кого фатальной. Но если он ошибочно казнит…
Тем более – случайно.
Он хотел рассказать (человеку, который, может быть, помнит, что Питер не лукавит, когда думает так) и не мог выдавить из себя ни слова. Как будто пытался оправдаться, не имея на это права, а не рассказать, что случилось.
-А-а, - протянул Тумс. – Видел по новостям. Твой первый труп?
-Да. Я… случайно, - звучало ужасно глупо, но это именно та правда, которая его преследовала. Он не просто убил, он сделал это случайно. Кого он убьёт «случайно» в следующий раз?
-Неприятно, - понимающе отозвался телефон, а Питер «увидел» как ему кивнули. И это понимание ему – как тёплая вода, обжигающая обмороженные пальцы. Необходимо до боли. – Я тоже в первый раз убил случайно. После нашей первой встречи, помнишь?
-Помню, - тяжело было бы забыть.
-Да, у меня тогда парень решил права покачать, а я, наивный, предложил ему выметаться и больше не появляться. Смешно, да? Восемь лет торговать нелегальным оружием, и при этом пытаться уволить подчинённого, как в обычной фирме.
Питер кивнул, не сразу сообразив, что собеседник его не видел.
-Да.
Звучало ужасно с точки зрения мирного студента, но Паркер уже достаточно насмотрелся на порядки преступного мира, чтобы понимать насколько для этих кругов поступок Тумса тогда был… да, наивным, тот правильно сказал. Мирным. И как, наверное, отчаянно он те восемь лет должен был цепляться за образ обычного рабочего, обычного мужа, обычного отца.
-Повезло, что тот оказался не умнее меня и начал угрожать всё рассказать моей семье, пытаясь… чёрт, я даже не знаю, зачем ему это было надо? Звучит ещё глупее, чем было в реальности. Согласен, кузнечик?
Питер от неожиданности фыркнул. Как-то он привык считать себя пауком. Ну, хотя бы паучком в разговорах со Старком.
-Вот тогда я схватился за пушку и сжёг его, - внезапно сухо закруглил рассказ Тумс. – Только я тогда думал, что это «антигравитационная пушка», и не ожидал, что он умрёт. И, знаешь, хоть я и не боролся за всё хорошее против всего плохого, ощущение тоже было… такое, знаешь…
-Мерзкое.
-Да, кузнечик, - согласился Тумс. – Тебе что, больше поговорить не с кем о первом убийстве? – без всякого перехода спросил он, спустя секунду, и вопрос прозвучал весело. Наверное, даже насмешливо, но Питер не придал этому значения. Понимание, которого он не ждал (ждал - оскорблений), поддержка (потому что: а как ещё это называть?), которой он от Тумса не заслужил ни под каким из своих имён – они не разжали стальной обруч, обхвативший грудь и мешавший дышать, нет. Они вскрыли грудину, и теперь туда задувало холодным ночным ветром города, раскинувшегося внизу, под ногами сидящего на крыше какой-то высотки Питера. От этого было зябко, ветер выдувал тепло, но и тяжесть вместе с ним. Сделка удалась.
-Как-то никто кроме меня не начинал со случайных убийств.
-Действительно, - в голосе Тумса прорезался неприкрытый сарказм. Он всё ещё не любил Мстителей и других, подобных им. И даже, наверное, до сих пор не за то, что они посадят его обратно, если поймают, а за то, что он когда-то перестал быть честным «простым работником». А у Питера сегодня не было желания спорить, да, пожалуй, смысла спорить тоже – не было. Но, как ни странно, Тумс не стал развивать тему об убийствах, совершённых главными супергероями Земли, вновь вернувшись к покровительственно-понимающему тону. – Утешали?
У Питера звёзды над головой и неон вывески под ногой, а от понимающего голоса в телефонной трубке спазм снова перехватил горло (проклял его покойник, что ли?), но уже не от стыда или раскаяния, а от облегчения, неуместного и стыдного, но уж какое было. Что-то не так в его жизни, если понимание он может получить только от человека, с которым они должны считать друг друга врагами. С этим, наверняка, нужно было что-то делать, но сейчас абсолютно не хотелось. Сейчас, впервые за последние сутки, ему не хотелось сдохнуть в какой-нибудь подворотне так, чтобы о нём все забыли, и это, пожалуй, было важнее других «правильных» чувств.
-Да. Что-то в этом роде.
-Детей надо пороть, - поучительно пропели в трубке. – Чтобы они и урок усвоили, и самоедством не занимались.
-Вы пороли Лиз? – не поверил Питер. Ему, на самом деле, всё равно, но сказанное Тумсом оказалось слишком близким тому, что думал он сам, набирая номер телефона, и страшно было ляпнуть что-то… что-то, о чём потом придётся жалеть не меньше, чем о своём первом мертвеце.
-Увы, - вздохнули на другом конце невидимого провода, - никто не совершенен. Не смог.
А это было забавно. Выражение лица, которое просто обязано было появиться на лице Тумса в этот момент. Жаль, увидеть сейчас не получалось.
-Она всё равно выросла замечательной.
-Но-но, - сурово оборвали его. – Даже не думай. Парень из тебя получился даже хуже, чем из меня отец.
-Да уж, - смеяться больше не хотелось, но улыбка всё равно никуда не пропадала. – Я полностью провалился, - Питер помолчал пару секунду. – Извините, что побеспокоил.
-Да что уж, лучше так, чем как в прошлый раз. А ведь я мог бы стать так богат если бы не ты, - от незамутнённой мечтательности в голосе Тумса снова захотелось если не смеяться, то хотя бы улыбаться шире. – А ты пришёл и всё испортил, кузнечик. И чем я тебе так мешал?
Питер помолчал, потому что вопрос был больше риторический, но потом всё-таки ответил.
-Вы не плохой человек, сами по себе, - по крайней мере, раньше был неплохим, но Питер не сказал этого вслух. Не хотел. Не сейчас, когда этот человек вытащил его из той ямы, в которую Питер падал. Оказалось, что ему не надо ни оправдания, ни прощения. Достаточно того, что кто-то просто мог понять, каково ему. И не послал, хотя имеет полное моральное право. – Но у вас бы это купили люди, которые были куда хуже. И они могли принести много…
-Зла?! – голос Тумса тоже стал злым и насмешливым резко, без перехода от прежней снисходительности, но Питер сам напросился.
-Боли, мистер Стервятник.
Какое-то время в телефоне не было слышно ничего, кроме дыхания, а когда Тумс, наконец, ответил, голос у него оказался не то удивлённым, не то растерянным:
-Как ты меня назвал, кузнечик?
-Мистер Стервятник, сэр, - тоном киношного отличника-зубрилы повторил Питер, понимая, что пока ждал ответ, судорожно сжимал телефон. Это было странно, но… он действительно не хотел, чтобы этот разговор закончился... зло.
-Кузнечик, ты гадёныш, - не смотря на слова, злости в чужом голосе Питер не услышал и расслабился.
-Куда уж мне до вас.
-Это верно, есть куда расти, сначала до меня, потом до этого твоего Старка, да?
-Мгм… ну, в общих чертах… - смех булькал где-то в трахее, но дальше не шёл. И следующие слова Питер сказал уже серьёзно. – Спасибо, мистер Тумс.
-Скачи уже, - ворчливо протянул беглый преступник и примерный семьянин. – Дома уже, небось, заждались.
-Да. Я… спасибо.
В трубке что-то хмыкнули, и звонок оборвался. Питер задумчиво запустил пальцы в волосы. Кажется, что-то сегодня пошло не так. И не только неудачная поимка преступника. Он обязательно разберётся, что именно и почему. Не сегодня.
Когда-нибудь.

---

Давайте коротко о Неверленде. Не думайте что я про него забыла.

Честно, в завершающих главах побега я почти рыдала от любви к Эмме, которая бесконечное солнце в этой истории. И они с Норманом всё-таки спасли Рея. Норман, ты великолепен, честно, даже с того света (ну, а может ты всё-таки выжил?) ты всё равно можешь удержать лучшего друга, сохранить его жизнь, дать двум самым важным для тебя людям шанс. Потрясающий Норман, которому даже уход не мешает сиять всё ярче и ярче.
Боже мой, разговор Рея и Нормана, когда даже не надо присутствие второго, чтобы знать, что он тебе скажет - это И как разрешение самому себе, даже не жить - просто поверить.
Дон и Гильда, и остальные дети приложили невероятное количество сил, чтобы подготовиться к побегу. И да, да, они им всё рассказали заранее, до них дошло, что ничего не выйдет, если малышня не будет понимать, к чему им надо готовиться. И всё-таки, каких потрясающих детей воспитала Изабела: воля, разум, самоконтроль. Они действительно потрясающие.
И самых младших они, всё же, оставили, тех, у кого было ещё хотя бы пара лет в запасе даже при самых худших показателях. Правильно оценили свои возможности выживания с детьми от года до пяти лет на рукахх в совершенно незнакомой, дикой местности и с погоней на хвосте. Конечно, Эмма собирается вернуться. И за детьми в других приютах - тоже. Но на подготовку им нужно время.

Изабелла в 37 главе, кстати, тоже дух захватывает. Особенно от выражения абсолютного умиротворения, когда она понимает, что дети всё-таки убежали и она не смогла их поймать. На самом деле, они ведь исполнили то, чего она сама когда-то желала, но сдалась, примирилась с существующей реальностью и попыталась в ней устроиться получше. И уже проиграв, она желает им удачи. И даже заметает оставленные ими следы, чтобы у детей было больше шансов. Потрясающий момент, когда она вернувшись к оставшимся детям, ласково гладит Фила по волосам и говорит ему не волноваться, потому что они убежали. Несчастный ребёнок растерялся, конечно. (Но вы оцените, ага, как быстро она сообразила, что Фил в курсе, и что в курсе только он). Ещё, вероятно, её отдельно радует тот факт, что среди убежавших - Рей. И что Рей, наверняка, один из организаторов. И что Рей даже её смог обвести вокруг пальца. Потому что когда дети превосходят родителей - это всегда прекрасно и правильно, и её наверняка утешала мысль, что её сын, не по должности, а по крови, смог вырваться из их общей клетки.
Забавно, но да, я угадала, что Изабела действительно хотела, чтобы дети жили как можно дольше и были счастливы и беззаботны до самого последнего дня. То, что она могла им дать, она старалась дать. Мне очень интересно, появится ли она ещё в будущем и какая у неё будет роль. Тот факт, что любые попытки найти какой-то подвох в её неудаче она обрывает тем, что нет, это полностью её вина и ответственность - мне, ожидаемо, импонирует.
Коротенькие экстры о мирных деньках Изабеллы и мелкого трио, и Изабелы и Кроны - это так кавайно, если забыть об особенностях мира. Блин, да даже если не забывать... всё равно...

Хе-хе, главы после побега, ожидаемо кажутся не настолько напряжёнными, как арка побега. По крайней мере пока. Даже не смотря на подстерегающие их смертельные опасности. Но сейчас это именно выживание в окружающем мире, а не противостояние разумов и воль. Это нормально, эта часть истории обязана быть, дети должны её пройти, мы должны посмотреть на мир, но по нервам бьёт не так сильно. Вот правда в последней главе появились те самые охотники, которые бросились в погоню за беглецами и столкнулись с Реем, которые теперь попытается увести их подальше от остальных, а ведь ему ещё и выжить надо, он Эмме обещал выжить и защищать их. Может щас что-то будет, но я не сильно рассчитываю, что мы в ближайшее время вернёмся к тому же взаимодействию умов, что было в начале. Нам действительно теперь надо набрать информации, чтобы эта игра стала возможной, хотя мало ли, что задумал автор.
Путешествие, впрочем, тоже весьма динамичное и читаю я о нём с удовольствием. Так что ждём продолжения.

---

Выбрать свиток!

Бва-ха-ха.

---

По дороге домой

Название: По дороге домой
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Фандом: Наталья Игнатова. "Последнее небо"
Размер: 306 слов
Пейринг/Персонажи: доктор Ула, упоминаются Дитрих фон Нарбэ и Олег Зверь
Категория: джен (намёк на гет)
От автора: тоже писалось на строчники по "О-I-2. Ула. Дорога домой. А+", но с женщинами у меня всегда получается лучше, хотя казалось бы для слешера это странно.
Размещение: сообщите, и хоть на перловку.

По дороге домой всегда есть о чём подумать. А если у тебя выгорело сердце, то и делать больше нечего. Ула улыбается, Ула знает, что можно ещё не думать, но не умеет. Учёный.
Улыбка Улы кровоточит.
По дороге домой можно узнать, что кое-кто всегда сначала вырывал сердце и только потом лишал глаз. И удивиться собсвенному сохранившемуся зрению. Дикий з... Зверь стал мягче на планете-убийце? Или она оказалась настолько негодной жертвой? От вопросов неприятно саднит там, в груди, где всё уже выгорело. Ула закрывает глаза. Она могла бы не задавать вопросов, не искать ответов, но... не могла. Исследователь.
Слёзы Улы грязны от пепла.
По дороге домой стоит кого-нибудь спасти. Дитриху никто сердце не жёг, он справился сам, своими руками. Мужчины такие самостоятельные. Ула садится рядом, всегда — на расстоянии тепла, и молчит, пока Ди... Гот не начинает говорить. Никогда о Звере, только о небе, полётах, болидах, об эскадрилье, той, погибшей, и будущей, должна же у него в будущем появиться новая (будет же у него будущее), с которой он снова будет летать... летать, как никто. Только про Зверя он и говорит, Боже, кто бы сомневался, а Ула слушала и шептала — заговаривала, шаманила — что их чудовище, их сердце, просто ушёл дальше, в другой мир, в другое небо. Сама не знает верит ли в слова Джокера или нет, но пытается вырастить веру хотя бы в возможность этого в другом. Ула накрывает чужие ладони своими и рассказывает об исследованиях и том, какую ей теперь дадут лабораторию, пусть только попробуют не дать. Она могла и не пытаться, но... как? Женщина.
Руки Улы теплы.
По дороге домой нужно попращаться с прошлым, похоронить его в памяти так, чтобы оно не мешало жить дальше, не мешало идти вперёд. Ула подводит глаза, красит губы и закалывает волосы.Она возвращается домой и рада этому. Может и зря, но... нельзя по другому. Живая.
Волосы Улы рыжие. То есть каштановые.
Ула Улыбается.

---

Одна правда

Я, вдруг, вспомнила про эти два фанфика и решила, что их надо принести домой.

Название: Одна правда
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Фандом: Наталья Игнатова. Цикл об Олеге Звере (или Тире фон Раубе)
Размер: 347 слов
Пейринг/Персонажи: Олег (Волк) и Змей (Наэр)
Категория: джен
Рейтинг: детский
От автора: писалось на заявку со строчников "О-I-29. Зверь/Змей. Ты мне не отец!", но так как я очень далека от инцеста, тем более вертикального... по заявке не получилось.
Размещение: сообщите, и хоть на перловку.

Изогнутый росчерк, не изящный даже — стремительный и естественный, как дыхание, и у Волка воздух застревает в горле, как битое стекло. До боли.
Его отец (Змей, он всегда любил змей, всегда понимал их, это даже не смешно, волками — собой — управлял, а змей любил) был в небе. Был неприкосновенен, несмотря на то, что хотел убить его. Заставить собственными руками вынуть душу и взять вместо неё меч. Плевать на душу, плевать на смерть, но как кто-то крылатый может отнять полёт?
Волк закрывает глаза и всё равно видит крылья, сияющие всеми оттенками небес, видит взгляд, пристальный и острый. Наэйр безжалостен, но честен, как удар меча.
«Я бы любил тебя, если бы верил», - думает Зверь, отворачиваясь, упираясь взглядом в землю, в лужи, отражающие чужой полёт. «Любил бы, как любят дети родителей». Отражение разбивается под ударом сапога, мешается с поднятой со дна грязью. «Но я не верю тебе, я знаю — ты прав».
Ветер треплет волосы и скользит по щекам, Волк слышит, как за его спиной в последний раз взмахивают дивные крылья того, кто был его отцом, того, кто ждал, как он обрежет собственные крылья. Возможно, он думает, что крылья его сына не такая уж и потеря, если в мире останутся его собственные. Сказочные.
Волк знает, что это не так. Волк знает, что Змей тоже отдал душу. У них с Наэром на двоих одно знание и разная кровь. У мира есть чувство юмора. Почти такое же, как чувство прекрасного палача и художника Олега Зверя. Милосердное.
—Пора, сын.
Волк не хочет оборачиваться, не хочет встречаться взглядом с тем, кто за спиной. Тот не был в небе, это было неправдой, жалким самообманом. Небо было в нём, и ему нельзя врать, и, смотря в него, не видишь грязи. Не видишь правды.
—Ты мне не отец.
«И у тебя нет власти надо мной, я мог бы сбежать от тебя, будь ты отцом, ты знаешь? Но от неба никогда не умел... и не хотел. И не любить небо тоже не умел никогда, ты знаешь об этом, Крылатый?»
У них на двоих — крылатого неба, бескрылой птицы — было только знание и правда: без мира не будет неба.
Мир должен быть спасён.

---

Ненавижу. Зубную. Боль.

---

ЭТОТ ФАНДОМ!!!!
Боже, я думала, ну допишу те 6-8 тестов, которые у меня висят по нему (там даже один миди, мать моя женщина, выползает, будем верить, что он так и останется в одиночетсве, я же маленькая и мелкотравчатая, мне нельзя), и меня отпустит, я поцелую ручки королеве и буду влюблённо мурлыкать и поигрывать на мандолине, пристроившись где-нибудь рядом на табуреточке.
НО НЕТ.
Фандом решил, что я так просто от него не уйду и принёс Грибоедова.
Вы понимаете, ГРИБОЕДОВА!!! Да меня не по одному фандому так не плющило, как по этому мужику с его пьесой. И по мужику, и по пьесе, и по мужику из пьесы. Люди, будьте же гуманны, и знайте, если меня распидорасит на сорок заявок с цитатами из "Горе от ума", то это не я виновата, а тот кто начал.
Семь лет я болела и умирала над этой книжкой, сначала я носила её с собой постоянно, чтобы перечитывать каждую свободную минуту, когда у меня не было новой книжки, а времена были суровые и книги у меня появлялись реже, чем я хотела. Потом я не носила пьесу, я носили книжки с рецензиями, статьями, биографией и прочим счастьем, всем, до чего могла дотянуться, включая Белинского, которого мне библиотекари отдавали с ужасом. Потом я снова стала носить с собой пьесу, потому что в книжке была ещё и моя любимая критическая статья по нему, а мне остро не хватало фандома, хоть я и не знала, что это такое.
На контрольную по грибоедову я писала ФАНФИК. Вы понимаете, фанфик, в качестве контрольной. Да я о существовании такого явления не знала тогда, но всё равно писала.
Меня на вступительном уроке по этому мужику не могли заткнуть с его биографией, я вещала и вещала
А теперь приходят, приносят Сатала, который купил меня с потрахами, ещё когда предложил Беру приказ с подписью и печатью (боже, боже, где найти начальника, готового отвечать за сотворённое самостоятельно, не ища козлов отпущения?!) и цитату из "Горе от ума"
ААААААААААААААААААААААААААААААА
Фандом, ты чудовищен.
Я ведь надеялась вскоре уползти назад во тьму, но как тут уползёшь, когда любимый фандом так тебя раскатывает, а главное, откуда не ждал.
*раскачивается и воет*
Заказчик, знай, я преисполнена любви к тебе за это, даже если мы где-то не поладили до этого.

ГРИБОЕДОВ, БОЖЕ, ГРИБОЕДОВ, ААААААААААААААААААА, как жить, куда бежать, за что хвататься?!!!!

---

Выходные прошли просто... Одни из лучших выходных в этом году, давно я так не влипала мордой в скайп с перерывом только на совсем уж строго необходимые вещи.
31 час созвонов с королевой - это Я даже про тур на НЗАМИПС-фесте забыла совсем, но размен неравноценный, так что сравнивать даже не стоит.
Офигенное чувство полной головы травы, тумана и взаимопонимания по темам, по которым обычно разве что повещать можно, а тут тебе ОТВЕЧАЮТ.
Тень, я тебя люблю, это были прекрасные выходные, жаль, что у меня порой выключался интернет, и у нас получилось всего 30 часов

---

Кто бы знал, как я ненавижу историю первой половины прошлого века. Как же я её ненавижу. Всем сердцем. До тошноты и физической боли.

---

Первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки...

Название: Первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки...
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета:  мадам Вашу Мать
Фандом: "Житие мое" И. Сыромятникова
Размер: 866 слов
Пейринг/Персонажи: Томас Тангор, Лаванда Килозо
Категория: джен (намёк на гет)
Рейтинг: детский
От автора: всё во славу королевы
Размещение: сообщите, и хоть на перловку.

Его секретарь умна, неожиданно собранна для белой (и даже может носить костюм, хоть и из практичной, немнущейся ткани, но оцените достижение века!), ожидаемо приветлива, профессиональна, тактична и в меру (или не в меру?) внимательна. Томас был бы доволен ею от и до, если бы не пара вопросов.
Во-первых, ну почему белая? Почему вокруг него вечно кучкуются эти блаженные разной степени уникальности и гениальности, как будто он их духовный наставник или пастырь? С каких пор жизнь и работа под одной крышей с чёрным – он подчёркивает: чёрным! – магом, более того с НЕКРОМАНТОМ – внезапно стала настолько комфортной для блаженной братии. Нет, всё, конечно, меркнет на фоне друзей брата, потому что ни в каком детском кошмаре Томасу не мог присниться белый, командующий чёрными… Да, с тех пор как Петрос стал офицером, да ещё и немножечко героем, эвфемизм «боевой» перестало использоваться для всех чёрных огульно. Только для военных. Какого бы они ни были источника. Мир за век успел сойти с ума, а Том почти привык, но всё же…
Во-вторых… Интуиция – не сильная сторона боев… то есть, чёрных магов, хотя некромантия прокачивает, прокачивает, конечно, но всё равно дальше предчувствия угрозы особо не продвигается. В Лаванде, взрослой, умной, умеющей себя держать и правильно подать, будто и не белая, угрозы не было, но вот какое-то западло ощущалось так же хорошо, как кипарисовое масло от её волос или, в качестве исключения, лимонное – по праздникам. Том искренне не задумывается, с каких пор стал запоминать подобную бесполезную ерунду, и всё же.
Каждый день на его стол ложились бумаги с информацией о новых исследованиях, письма от Полака, который вместе со своим приятелем Йоханом сейчас работал в соседней лаборатории над решением проблемы кислорода на больших высотах, и других специалистов, с которыми Томас сотрудничал в деле создания первого пассажирского самолёта. Как бы ему ни хотелось, но время одиночек прошло, и всё же главные секреты знал только он. Ну, и Лючик, но это почти тоже самое, что только он, но – шире. А ещё большинство дополнительных лабораторий он расположил по соседству, но всё-таки на расстоянии, ему было просто необходимо личное пространство, в котором нет кучи людей и странных белых.
На этом моменте он неизбежно спотыкался и смотрел на Лаванду.
Они работали вместе уже два года, два, оцените, и она до сих пор не уволилась, несмотря на ненормированный график и необходимость не только разбираться с кучей бумажек (сам Том застрелился бы или ушёл голодать в личный сарай с мастерской на её месте), но и вовремя кормить начальника, пока он не начал увлечённо отрывать сотрудникам и друзьям головы, вместо того, чтобы объяснять очевидное на пальцах.
Наверное, надо подарить ей что-нибудь. Что-нибудь, цветы, например, или конфеты. Томас всерьёз задумался: пойти в лавку и купить билет – это, во-первых, неинтересно, во-вторых, белые не очень любят мёртвые цветы, не так, как чучела животных, но всё-таки, а в-третьих, все сразу начнут говорить, что Тангору кто-то понравился, а это не так. Просто кто б его ещё вовремя кормил и разбирал заметки Йохана, когда он умудряется две страницы напечатать друг на друге, так, что новые буквы ложатся поверх старых. В принципе, можно посадить цветы вокруг, они и живые, и типа просто для интерьера, но, опять же, какой это подарок, а, во-вторых, какие, нафиг клумбы возле его мастерской? Да его же засмеют! Ещё не хватало, чтобы подарок в качестве символа того, что он её усилия ценит, стал проблемой! С каких пор это вообще считается проблемой?
Значит, мы пойдём другим путём!

Через два месяца, как раз к дню рождения мисс Килозо, на её столе стоял механический букет – бронза, медь, серебро, – цветов с вечным (пришлось чуть-чуть поколдовать) механическим заводом, благодаря которому на ночь бутоны закрывались, а утром распускались снова, как живые. Лаванда смотрела на них со сложным, невыразимым чувством: это было прекрасно и, безусловно, приятно, но, Боже праведный, почто чёрные так любят усложнять себе жизнь, там, где проблемы не могло возникнуть вообще? Ну вот совсем никаких проблем, ни у кого с нормальными, не вывернутыми самомнением и гениальностью, мозгами – не могло. Чем его не устраивала какая-нибудь фиалка в горшке, что он решил отложить главный проект на полтора месяца?
Она мягко касается тонких лепестков и листьев, и думает, что на самом деле, даже если она не понимает, что творится в чужой голове, это нисколько не умаляет невыразимой прекрасности чуда, продлённого в века, и ценности неловкой благодарности, от которой где-то под сердцем – тепло и спокойно.
А теперь – работать, работать, кажется, новый пекарь в городе может быть связан с Каштадаром, надо выяснить наверняка, и заранее перекрыть ему возможность получения информации. Правительство смирилось с тем, что самолёты не будут государственной разработкой (благо младший брат всегда может убедить старшего брата быть чуточку патриотичнее), но в таком случае требует, чтобы они и другим странам не принадлежали. Воистину, новая работа была прекрасна во всех отношениях, и Лаванда сияла, играя и вникая в переплетения работы разведок и десятка лабораторий, чья работа с информацией была организована почти так же, как у независимых ячеек разведки – Лаванда была покорена и не могла прекратить улыбаться каждый раз, ныряя в эту круговерть.
И всё-таки… отрываясь от отчётов и сводок новостей, так сказать, нужно подарить что-то в ответ. Что-то такое, что заставило бы и Тома молча смотреть на подарок и определяться со своим отношением к нему. Лаванда бы с удовольствием за этим понаблюдала. Надо только поймать правильную, идеальную идею, но время у неё есть, а пользоваться им она умеет.

---

Спустя пять вёсен, за ночь до...

Название: Спустя пять вёсен, за ночь до...
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета:  мадам Вашу Мать
Фандом: "Житие мое" И. Сыромятникова
Размер: 392 слова
Пейринг/Персонажи: Рем Ларкес/Лаванда Килозо
Категория: гет
Рейтинг: есть
От автора: всё во славу королевы.
Размещение: сообщите, и хоть на перловку.

2 часа на любовь, 10 лет на разлуку.
(с) Начало века

Где-то, на границе её сознания, горят сигнальные, аварийные огни, карантинные костры, звенит сирена. Ни шагу вперёд. Но и назад – ни шагу. Лаванда улыбается зеркалу – его отражению – и вынимает из ушей серьги, улыбается и оборачивается, смотря глаза в глаза, улыбается и делает шаг вперёд. В углу комнаты, растворённый в тенях, мужчина смотрит на неё так, что можно подумать, будто ему всё равно, но она научилась – за сорок лет, Господи, – смотреть мимо глаз и читать по неровной линии плеча, по странно сложенным пальцам, по одной ноге, едва приподнявшейся на носок. Читать: ему не всё равно.

Где-то у него под лобной костью стучат молоточки, злые и монотонные, прерывистые, как сигнал о помощи, разум взывает к личности, личность не слышит. Сегодня – можно.
Не думать.
Не помнить.
Считать, что всё нормально.
Брать. И отдавать.
Сегодня – не считая.
Рем помнит – пальцами – как тепла и мягка её кожа, помнит – лёгкими – как терпко и полно пахнут её волосы каким-то деревом, она не терпит цветов, будто имени ей – довольно. Он помнит – головой – единственное: в каком порядке расстегивается её платье.

Лаванда улыбается – губы в губы, дыхание в дыхание – и скользит узкими ладонями, прохладными, как весеннее утро, по напряжённой мужской спине под пиджаком, сминая, натягивая белую ткань рубашки. Ей можно, сегодня – всегда. Другой вечности не было, другой вечности не бывает, с тех пор, как в ярко освещённом кабинете прозвучало его задумчивое «поразительно», как ей стало… интересно – в ответ. Редкая вечность на вечер, завтра она отправится в Каштадар, а он – в столицу на собрание руководства. Они, может, не увидятся больше никогда, а может, всего пару лет, но последняя их встреча была пять вёсен тому назад, и порой ей казалось, что больше – чаще – и не надо. Что они на тонкой грани между лекарством и ядом.
Когда горячие пальцы касаются её обнажённой – обнажившейся – поясницы, вдох останавливается в середине движения грудной клетки.

Ларкес выучил наизусть – телом – как женщина замирает в его руках. На полтора мгновения – а потом льнёт тёплой, горячей волной, тонкой и мягкой, если б не гибкой – хрупкой бы, но ленту на излом не проверишь. Она льнёт, обвивает: руками, дыханием. Бедром – горячим, бесстыдным – о бедро, прожигая сквозь ткань, насквозь, растапливая – как лёд, как печь – до нутряного жара. Ларкес знает всё заранее, наперёд, читает то же знание в её глазах. Как всё будет – сейчас. И что будет – потом. Они выучили, заучили друг друга – за сорок лет, Шорох побери – наизусть.
И оба выучили, что каждый раз – всё иначе.

---

Когда из яви сочатся сны

Название: Когда из яви сочатся сны
Автор:  Сумасшедший Самолётик
Бета:  мадам Вашу Мать
Фандом: "Житие мое" И. Сыромятникова
Размер: 213 слов
Пейринг/Персонажи: Лаванда Килозо, Роланд Светлый
Категория: джен
Рейтинг: детский
Комментарии: к счастью, пока что это не пейринг.
От автора: потому что не надо говорить самой себе о невозможном
Размещение: сообщите, и хоть на перловку.

Ты спишь и видишь меня во сне:
Я для тебя лишь тень на стене.
Настало время выйти вовне,
Так выходи на порог.
(с) Канцлер Ги - Тень на стене

Ей снятся странные сны под крышкой закрытых век. Чужие голоса и великие свершения, кажущиеся изнутри глупыми и ненужными. Чужие руки, уверенно и властно ломающие старую жизнь – себе, стране, миру. Чужие улыбки – злые и ядовитые, полные яда и понимания, силы и усталости.
Ей снятся странные сны об одном великом глазами другого великого, и этим - чужим - взглядом, она может смотреть на мир вечность: мгновение до пробуждения. Чужой кожей поверх собственной, чужим сердцем взамен своего она не чувствует боли или отчаяния, не чувствует… боли, но постигает – ярость.
Ей снятся сны, и в чужой – её – крови кипит злая радость от боя, от огня, пожирающего город, от предвкушения победы. Она узнаёт, постигает иной мир, иные законы, чувства, которые раньше не могла даже представить – о, как мало эмпаты, оказывается, знают о чувствах тех, кто рядом.
Ей снится мир, в котором она, наверное, могла бы раствориться, увлечённая и очарованная новым, но даже пригрезившийся чёрный – всё равно чёрный, и, быть может, даже в самом деле святой. Всегда, за мгновение до того, как она забудет своё – не чужое? – имя, Светлый фыркает где-то в нейронах её мозга, щёлкает призрачными пальцами и она чувствует, где сон, а где она.
И просыпается, зная, что сможет вернуться когда-нибудь. Завтра. Или через век. В снах время не имеет значения.
Просыпается и помнит имя. Своё – не чужое? – Лаванда.

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Доступ к записи ограничен

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра