23:49
Осень
Название: Осень
Автор: Сумасшедший Самолётик
Бета: Безумная Тень, маленький грустный тролль
Фэндом: Отблески Этерны
Персонажи: Робер Эпине, Рокэ Алва, упоминаются другие.
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: 1 010 слов
Дисклеймер: не моё.
Предупреждения: пост-канон лет на 20
Авторские примечания: всё принадлежит Эллана Найт и выкладывается с её разрешения.
Размещение: обращайтесь к хозяйке текста.
читать дальшеОсень вошла в Олларию рыжей девушкой с тёплой улыбкой и небесно-голубыми прозрачными глазами. Она была нежна и щедра, оделяя своим золотом всех - от дворцовых парков до одиноких каштанов в забытых Создателем и Леворуким трущобах. И Эпине улыбается ей в ответ, слегка щурясь, чтобы лучше рассмотреть немного расплывающуюся перед глазами улицу. Особняк Алвы, Вечного Регента, приближается, и Робер усмехается в давно побелевшие усы. Зачем он мог понадобиться Кэналлийцу, было совершенно непонятно, как, впрочем, и всегда, но комендант столицы недолго думал, принимая внезапное приглашение. Они с Рокэ за эти два десятилетия не стали ни друзьями, ни приятелями, но та странная связь, два суда, две казни, на которых они оправдали и не убили друг друга, не отпускает до конца ни одного из них до сих пор. Хотя порой проходят недели и месяцы, в течение которых они не говорят друг другу ни словом больше, чем того требуют дела или этикет, прежде чем снова вспомнят о прошлом.
А потом один приглашает другого в гости, и они могут до утра просидеть в компании друг друга, вспоминая, с чего всё началось, но не обмолвившись ни словом о тех событиях. Прошло слишком много лет, чтобы душа продолжала болеть, но покой собственной осени обоим не хочется отравлять глупостью весны или ядом лета.
Слуга впускает Повелителя Молний без каких либо вопросов, то ли привычный, то ли предупреждённый заранее, только говорит, где Иноходец сможет найти хозяина особняка. Робер благодарно кивает и идёт на поиски соберано Кэналлоа. Тот сидит в малом кабинете, который, насколько может судить Эпине, для работы не используется никогда. Принципиально.
Главное – не сказать это слово вслух, иначе Алва разразится едкой и пространной тирадой об абсурдности самой идеи наличия принципов у человека вроде него. Будто начисто забыв, что не нарушил ни одного своего обещания или клятвы.
Но об этом тем более не стоит напоминать. Не самая удачная тема для приятной беседы - по крайней мере, в их случае.
- Я думал, вы будете позже, - лениво и приветливо улыбается Рокэ, подтянув к себе гитару и пощипывая натянутые струны.
- Закончил с делами раньше, чем обычно, - Робер садится в кресло и тянется к бутылке вина на столе.
- Это хорошо, - одобрительный кивок, – что вы избавились от своей привычки не выплывать из работы.
- За столько лет можно научиться чему угодно, - улыбка.
Даже отдыхать. Особенно когда дома тебя ждёт жена с мягкой улыбкой, тёплыми глазами и нежными руками, легко ложащимися на твои плечи.
- Не ищите, бокалов нет, - внезапно машет рукой синеглазый герцог, хотя Иноходец даже не пытается оглядываться в поисках посуды. Это тоже маленький ритуал. – Они сегодня напоминают о приёмах, а завтра и без того бал, на котором я должен быть. Зачем?
Эпине пожимает плечами. Отвечать на риторические вопросы он не любит, особенно если собеседник и так прекрасно всё знает.
- Вас желает видеть Его Величество.
Синие глаза зажигаются насмешкой:
- Его Величество пошёл характером в мать, а повадками не иначе как в покойного Сильвестра, - Алва задумчиво и отстранённо смотрит в камин. Прошедшие годы ничего не оставили от его молодости, но даже таким он не потерял своей привлекательности в женских глазах. Это было забавно и грустно.
- Скучаешь?
- По кому? – лениво и равнодушно, но Эпине не особенно верит в это безразличие.
- Может, по обоим? – в синих глазах напротив играют блики от огня и старые воспоминания.
- Они умели портить жизнь так, что становилось интересно, - быстрые, ловкие пальцы берут какой-то сложный аккорд. – Почти как на войне, - и он тоже тянется за своей бутылкой.
Здесь тихо, здесь почти спокойно, но чувство тревоги всегда вьётся где-то вокруг кэналлийского Ворона, как ласковая кошка, трётся о его колени и свысока поглядывает на остальных. И всё же, несмотря на это, в обществе Алвы тепло и уютно, как после выпитой зимним вечером рюмки тюрегвизы.
- Чей он сын? – вопрос слетает с его губ раньше, чем Эпине понимает, что именно спросил, и герцог неловко отводит глаза в сторону. – Прости, я не должен был…
- Это слишком старая тайна, чтобы её стесняться, - насмешливо улыбается Рокэ и снова берёт несколько аккордов. – Но ответ на ваш вопрос знала только Катари, а она утверждала, что это Фердинанд.
Робер делает глоток терпкого вина:
- Это и был Фердинанд.
- Да. Так для всех будет лучше, - соглашается Ворон, приложивший немало сил, что бы никто не оспаривал сначала отцовство Октавия Второго, а потом и его права на престол, лишь бы самому не надевать короны. – Это был мой ответный ход кардиналу… я имею в виду Сильвестра, конечно. Он так хотел сделать из меня короля…
Эпине привык к тому, что Алва часто вспоминает в такие встречи покойного… друга. Пожалуй, разумнее всего остановиться именно на этой формулировке, потому что разбираться в сложном лабиринте симпатий, взаимовыгодного сотрудничества и прочего, что было намешено в отношениях бывшего Первого Маршала и бывшего кардинала Талига – не для Эпине.
- Но он свёл партию в ничью, не так ли? - улыбается Иноходец, вспоминая последнее, намертво приставшее к Алве прозвище «Вечного Регента», которое доставляло особое удовольствие монарху.
Ворон фыркает и отпивает ещё своей любимой крови, на этот раз не отрываясь довольно долго.
- Он был хорошим игроком, наверняка Леворукому с ним интересно…
«Опять Леворукий! - с лёгкой досадой думает Робер. – И не надоело ему».
- Герцог, может, тему повеселее выберем?
- Завтрашний бал? – скепсисом в голосе Алвы можно травить даже привычных ко всему послов.
- Говорят, стоит ожидать интересную музыку, - Эпине потягивается, устало разминая шею. – Этим занялся Валме.
- Тогда уж его жена, - Алва смотрит в сторону камина, решая, стоит ли перебираться ближе к огню или повременить, пока гость не обвыкнется получше. На всякий случай. – Похоже, музыка будет действительно интересной.
- Я слышу в ваших словах подвох?
- Вы не знаете, Октавий любит реквиемы? – Алва сама невинность, и Эпине начинает откровенно хохотать.
- Рокэ, Елена знает, что и когда уместно, она умная женщина.
- Несомненно, но, как и её муж, обладает своеобразным чувством юмора…
За окнами медленно темнеет, но они не замечают этого. Воспоминания дрожат по углам неясными тенями, а два герцога улыбаются и не обращают на них никакого внимания. Алва рассказывает о своей недавней поездке в Хексберг и встрече с Рамоном, поёт песни о кэцхен и делится байками про Бешеного, о котором Эпине уже давно наслышан, хоть и не представлен ему. А Робер вспоминает недавний визит Жермона с детьми, новости, привезённые им из Торки, и планы жены на ближайший отпуск.
До рассвета у них ещё достаточно времени для незначительной, но приятной беседы.
Автор: Сумасшедший Самолётик
Бета: Безумная Тень, маленький грустный тролль
Фэндом: Отблески Этерны
Персонажи: Робер Эпине, Рокэ Алва, упоминаются другие.
Тип: джен
Рейтинг: G
Жанр: повседневность
Размер: 1 010 слов
Дисклеймер: не моё.
Предупреждения: пост-канон лет на 20
Авторские примечания: всё принадлежит Эллана Найт и выкладывается с её разрешения.
Размещение: обращайтесь к хозяйке текста.
читать дальшеОсень вошла в Олларию рыжей девушкой с тёплой улыбкой и небесно-голубыми прозрачными глазами. Она была нежна и щедра, оделяя своим золотом всех - от дворцовых парков до одиноких каштанов в забытых Создателем и Леворуким трущобах. И Эпине улыбается ей в ответ, слегка щурясь, чтобы лучше рассмотреть немного расплывающуюся перед глазами улицу. Особняк Алвы, Вечного Регента, приближается, и Робер усмехается в давно побелевшие усы. Зачем он мог понадобиться Кэналлийцу, было совершенно непонятно, как, впрочем, и всегда, но комендант столицы недолго думал, принимая внезапное приглашение. Они с Рокэ за эти два десятилетия не стали ни друзьями, ни приятелями, но та странная связь, два суда, две казни, на которых они оправдали и не убили друг друга, не отпускает до конца ни одного из них до сих пор. Хотя порой проходят недели и месяцы, в течение которых они не говорят друг другу ни словом больше, чем того требуют дела или этикет, прежде чем снова вспомнят о прошлом.
А потом один приглашает другого в гости, и они могут до утра просидеть в компании друг друга, вспоминая, с чего всё началось, но не обмолвившись ни словом о тех событиях. Прошло слишком много лет, чтобы душа продолжала болеть, но покой собственной осени обоим не хочется отравлять глупостью весны или ядом лета.
Слуга впускает Повелителя Молний без каких либо вопросов, то ли привычный, то ли предупреждённый заранее, только говорит, где Иноходец сможет найти хозяина особняка. Робер благодарно кивает и идёт на поиски соберано Кэналлоа. Тот сидит в малом кабинете, который, насколько может судить Эпине, для работы не используется никогда. Принципиально.
Главное – не сказать это слово вслух, иначе Алва разразится едкой и пространной тирадой об абсурдности самой идеи наличия принципов у человека вроде него. Будто начисто забыв, что не нарушил ни одного своего обещания или клятвы.
Но об этом тем более не стоит напоминать. Не самая удачная тема для приятной беседы - по крайней мере, в их случае.
- Я думал, вы будете позже, - лениво и приветливо улыбается Рокэ, подтянув к себе гитару и пощипывая натянутые струны.
- Закончил с делами раньше, чем обычно, - Робер садится в кресло и тянется к бутылке вина на столе.
- Это хорошо, - одобрительный кивок, – что вы избавились от своей привычки не выплывать из работы.
- За столько лет можно научиться чему угодно, - улыбка.
Даже отдыхать. Особенно когда дома тебя ждёт жена с мягкой улыбкой, тёплыми глазами и нежными руками, легко ложащимися на твои плечи.
- Не ищите, бокалов нет, - внезапно машет рукой синеглазый герцог, хотя Иноходец даже не пытается оглядываться в поисках посуды. Это тоже маленький ритуал. – Они сегодня напоминают о приёмах, а завтра и без того бал, на котором я должен быть. Зачем?
Эпине пожимает плечами. Отвечать на риторические вопросы он не любит, особенно если собеседник и так прекрасно всё знает.
- Вас желает видеть Его Величество.
Синие глаза зажигаются насмешкой:
- Его Величество пошёл характером в мать, а повадками не иначе как в покойного Сильвестра, - Алва задумчиво и отстранённо смотрит в камин. Прошедшие годы ничего не оставили от его молодости, но даже таким он не потерял своей привлекательности в женских глазах. Это было забавно и грустно.
- Скучаешь?
- По кому? – лениво и равнодушно, но Эпине не особенно верит в это безразличие.
- Может, по обоим? – в синих глазах напротив играют блики от огня и старые воспоминания.
- Они умели портить жизнь так, что становилось интересно, - быстрые, ловкие пальцы берут какой-то сложный аккорд. – Почти как на войне, - и он тоже тянется за своей бутылкой.
Здесь тихо, здесь почти спокойно, но чувство тревоги всегда вьётся где-то вокруг кэналлийского Ворона, как ласковая кошка, трётся о его колени и свысока поглядывает на остальных. И всё же, несмотря на это, в обществе Алвы тепло и уютно, как после выпитой зимним вечером рюмки тюрегвизы.
- Чей он сын? – вопрос слетает с его губ раньше, чем Эпине понимает, что именно спросил, и герцог неловко отводит глаза в сторону. – Прости, я не должен был…
- Это слишком старая тайна, чтобы её стесняться, - насмешливо улыбается Рокэ и снова берёт несколько аккордов. – Но ответ на ваш вопрос знала только Катари, а она утверждала, что это Фердинанд.
Робер делает глоток терпкого вина:
- Это и был Фердинанд.
- Да. Так для всех будет лучше, - соглашается Ворон, приложивший немало сил, что бы никто не оспаривал сначала отцовство Октавия Второго, а потом и его права на престол, лишь бы самому не надевать короны. – Это был мой ответный ход кардиналу… я имею в виду Сильвестра, конечно. Он так хотел сделать из меня короля…
Эпине привык к тому, что Алва часто вспоминает в такие встречи покойного… друга. Пожалуй, разумнее всего остановиться именно на этой формулировке, потому что разбираться в сложном лабиринте симпатий, взаимовыгодного сотрудничества и прочего, что было намешено в отношениях бывшего Первого Маршала и бывшего кардинала Талига – не для Эпине.
- Но он свёл партию в ничью, не так ли? - улыбается Иноходец, вспоминая последнее, намертво приставшее к Алве прозвище «Вечного Регента», которое доставляло особое удовольствие монарху.
Ворон фыркает и отпивает ещё своей любимой крови, на этот раз не отрываясь довольно долго.
- Он был хорошим игроком, наверняка Леворукому с ним интересно…
«Опять Леворукий! - с лёгкой досадой думает Робер. – И не надоело ему».
- Герцог, может, тему повеселее выберем?
- Завтрашний бал? – скепсисом в голосе Алвы можно травить даже привычных ко всему послов.
- Говорят, стоит ожидать интересную музыку, - Эпине потягивается, устало разминая шею. – Этим занялся Валме.
- Тогда уж его жена, - Алва смотрит в сторону камина, решая, стоит ли перебираться ближе к огню или повременить, пока гость не обвыкнется получше. На всякий случай. – Похоже, музыка будет действительно интересной.
- Я слышу в ваших словах подвох?
- Вы не знаете, Октавий любит реквиемы? – Алва сама невинность, и Эпине начинает откровенно хохотать.
- Рокэ, Елена знает, что и когда уместно, она умная женщина.
- Несомненно, но, как и её муж, обладает своеобразным чувством юмора…
За окнами медленно темнеет, но они не замечают этого. Воспоминания дрожат по углам неясными тенями, а два герцога улыбаются и не обращают на них никакого внимания. Алва рассказывает о своей недавней поездке в Хексберг и встрече с Рамоном, поёт песни о кэцхен и делится байками про Бешеного, о котором Эпине уже давно наслышан, хоть и не представлен ему. А Робер вспоминает недавний визит Жермона с детьми, новости, привезённые им из Торки, и планы жены на ближайший отпуск.
До рассвета у них ещё достаточно времени для незначительной, но приятной беседы.
но я не могла не... 
